Общественную комиссию в мае 2022 года, спустя пять лет после крушения, создал президент Садыр Жапаров. Цель комиссии – не только определить причины произошедшего (почему самолет упал, уже разобрались в МАК), но и разобраться, кому принадлежал груз на борту самолета, и куда ушли деньги, собранные в помощь пострадавшим. Сделать это разнопрофильные эксперты должны были до 1 ноября 2022 года.
Тем, что члены комиссии завершили работу, и что им удалось найти кое-что интересное, в своих соцсетях написал один из них, адвокат Нурбек Токтакунов. В целом он отметил, что «общественный резонанс» по делу о крушении самолета «давно спал», но работа по изучению документов и свидетельств комиссией все же проделана была. «МК-Азия» выбрал самое интересное из того, что Токтакунов сообщил миру о работе комиссии.
Про компенсации
По словам юриста, о несправедливости выплат и компенсаций за смерть родных и близких никто из жертв авиакатастрофы не заявлял, как и о негативных действиях или бездействии правительства и правоохранительных органов.
– […] Нами за весь период с момента катастрофы не были замечены какие-то сигналы со стороны жертв о несправедливости выплат, и в ходе работы комиссии таких заявлений не было. Более того, с их стороны даже прозвучали упреки по поводу наших подозрений в несправедливости выплат. Одна женщина сказала, что «Мы же потеряли детей, деньги не имеют значения, зачем вы ворошите прошлое?» – отметил Токтакунов.
Однако журналист-расследователь Дилбар Алимова, которую Садыр Жапаров тоже включил в комиссию, ранее сообщала, что часть из денег, которые собрали пострадавшим в Дача СУ неравнодушные кыргызстанцы, все-таки ушла не по назначению. Из этих денег народа тогдашнее правительство Кыргызстана отправило 30 млн сомов на поддержку бюджета и в Соцфонд.
Про контрабанду
Это еще один спорный вопрос, связанный с крушением – за эти годы в публичном поле не раз звучали предположения о том, что на борту мог быть незаконный груз, якобы принадлежащий разного уровня чиновникам и политикам, вплоть до бывшего президента Кыргызстана Алмазбекаа Атамбаева. Токтакунов пишет, что кыргызские, турецкие, американские и российские эксперты в окончательном отчете Комиссии по расследованию авиационных происшествий МАК контрабанды не нашли.
Но подозрения лично у Нурбекаа Токтакунова, как у члена комиссии, в том, что контрабанда могла бы и быть, остались. И вот почему.
– Все следственные действия, направленные на выявление контрабанды, проходят в рамках уголовного дела по авиакатастрофе, возбужденное по статье 280 УК КР (в современной редакции УК КР это «Хулиганство», но в версии УК КР, действовавшей на момент крушения, под № 280 была статья «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее гибель нескольких лиц», – прим.авт.). Между тем в случае появления подозрений на контрабанду в рухнувшем самолете, следовало возбудить самостоятельное уголовное дело по статье контрабанда и в случае необходимости расследовать два дела совместно. Причем после того, как МАК обнародовала свой окончательный отчет о том, что ответственность за авиакатастрофу несет экипаж, уголовное дело по авиакатастрофе подлежало прекращению, если только следователи не усомнились в выводах. Следствие не усомнилось в выводах авиационной экспертизы, однако уголовное дело продолжало расследоваться, после было передано следователям ГКНБ и расследуется там до сих пор, – подчеркнул Токтакунов.
Кроме того, он напоминает, что официально турецкая сторона в марте 2017 года предоставила данные о том, что упавший борт выполнял рейс по форме «Р» – то есть, без коммерческих прав на выгрузку или погрузку товаров в международном аэропорту «Манас». Разница по этим данным между прибытием самолета в Бишкек и вылетом в Стамбул после дозаправки составляла от часа до полутора часов. Но руководство службы безопасности аэропорта при этом дало «странные показания», и не смогло однозначно подтвердить, что выгрузки товаров с этого рейса не происходило за время дозаправки. А при экс-президенте Сооронбае Жээнбекове следственная группа в разных составах дважды летала в Турцию, чтобы проверить рейс «Гонконг-Бишкек-Стамбул» на контрабанду самостоятельно, но ничего не нашла.
– Также обращаю внимание на то, что получателями ряда товаров на этом рейсе были отечественные и казахские компании, но в ходе работы комиссии нам разъяснили, что все эти товары вначале доставлялись в Стамбул, а потом перегружались на рейс «Стамбул-Бишкек-Гуанджоу». Но по данным ГП «Кыргызаэронавигация», грузовой рейс «Стамбул- Бишкек-Гуанджоу» согласно выданным разрешениям Агентства гражданской авиации выполнялся на регулярной основе с возможностью технической посадки для дозаправки и смены экипажа, то есть по той же форме «Р», – рассказал Токтакунов.
При этом, со слов Токтакунова, конечный получатель груза не знал точной его логистики, что «выглядит по меньшей мере странным».
– В общем, из-за всех этих странностей у меня возникло подозрение, что, может, это какая-то транснациональная мафия, для которой эта форма «Р» вообще не препятствие. Но копать в этом направлении бесполезно, потому что само турецкое правительство, турецкие авиакомпании, турецкие грузоперевозчики говорят, что не было контрабанды, все было по форме «Р», – заключает Токтакунов.
Про жилые дома там, где застройка запрещена
Наконец, в комиссии озаботились и тем, как вообще вблизи аэропорта в «красной зоне» оказались жилые дома, кто закрыл глаза на опасный для жизни самозахват, и почему за него никто из чиновников не понес наказания. Часть земель Дача СУ выдавалась законно, для летнего выращивания сельхозкультур еще в советское время, но зимой жить на дачах было нельзя. С обретением же независимости поселок оброс самовольными застройками и самозахватом, а его дома стали использоваться для проживания круглый год.
После трагедии на государственном уровне возник вопрос о необходимости переноса всех аэропортов в республике подальше от жилых домов (в частности, в Оше и Бишкеке) и переселения людей из жилмассивов и поселений, прилегающих к «Манасу». Но Дача СУ, как и другие самовольные застройки у аэропорта «Манас» и других аэропортов страны, существует до сих пор.
По информации Токтакунова, комиссия рекомендовала президенту Садыру Жапарову не допускать новых случаев таких застроек. Причем не только в «красной зоне аэропортов и других опасных объектов, а вообще по всей стране».
– Ответственность за самовольные застройки несут местные власти и контролирующие органы. Некоторые считают, что они не несут ответственности, так как правительство знало о самовольных застройках. Однако осведомленность правительства о нарушении закона не снимает с местных властей и контролирующих органов ответственности за их бездействие. Другое дело, если они исчерпали бы все свои правовые возможности по прекращению самовольных застроек. Тогда ответственность переходит к правительству, либо к соответствующим министрам, либо к самому премьер-министру. Это пример круговой поруки, когда сотрудники госорганов ничего не делают, потому что правительство в курсе, и наша комиссия не должна потворствовать этой круговой поруке и снимать ответственность с местных властей и контролирующих органов, – написал он.
