Радикалами не рождаются
По словам регионального директора IWPR в Центральной Азии Абахона Султоназарова, одна из проблем заключается в том, что ни госструктуры, ни эксперты не могут предсказать точных сценариев того, как будет развиваться религиозная ситуация в Кыргызстане.
— Тем не менее ожидания и прогнозы не самые оптимистичные, — сказал Султоназаров. — Статистика говорит о росте численности участников религиозно-экстремистских организаций. По данным правоохранительных органов, на учете состоят 1866 приверженцев таких организаций, а в прошлом году их было 1703. Большинство из них — 1361 человек — «хизбутахрировцы». Заметно активизировались и женщины: они пропагандируют радикальные идеи наряду с мужчинами. Сегодня каждый четвертый член экстремистских организаций — женщина, тогда как в 2001 году их был только 1%. В прошлом году в рядах международных террористических организаций в Сирии находились 10 кыргызстанок, теперь их уже 122…
Причины, по которым граждане КР уезжают на войну, озвучивались многажды: нищета, несправедливость, низкая грамотность населения (в том числе и в контексте основ ислама), разочарование как в светских институтах власти, так и в традиционном духовенстве, высокий уровень коррупции, особенно в правоохранительных органах. Более подробно об этом рассказал инспектор Антитеррористического центра государств-участников СНГ Бакыт Дубанаев, также выступавший на круглом столе. Он сообщил, что в начале нынешнего года эксперты из стран Центральной Азии, России и Болгарии провели совместное исследование мотивов и причин вербовки наших граждан в ряды террористических организаций.
— Это были исследования полевого характера, с выездом на места, изучением биографий наемников, встречами с их родителями, родственниками, с теми, кто вернулся, находится в СИЗО ГКНБ или отсидел свои сроки и вышел на волю, — пояснил Дубанаев. — В итоге мы пришли к выводу, что религиозные каноны в процессе радикализации личности особой роли не играют. Речь идет о том, что террористические организации берут на во-оружение искаженную радикальную идеологию воинствующего ваххабизма, джихадизма, имеющих слабое отношение к исламу, нанося последнему тем самым непоправимый вред.
На результатах этих исследований было основано выступление другого докладчика — главного аналитика неправительственной организации «Поиск общих интересов» Икбалжана Мирсаитова.
Согласно озвученным им данным, контингент, составляющий группу рис-ка — мужчины и женщины до 40 лет. Большинство из них — уроженцы южных регионов республики. 98% граждан Кыргызстана, решивших отправиться на войну, — представители узбекской этнической группы. Все они имеют оконченное среднее образование, некоторые получили специальное религиозное (окончили либо медресе, либо курсы по изучению Корана). Часть молодежи успела окончить зарубежные исламские вузы, но информацию о том, какие именно, государственные органы пока предоставить не могут. При этом исследователи пришли к выводу, что уровень религиозной грамотности у всех боевиков крайне низкий. Никто из рекрутов и их семей не нищенствовал, некоторые даже имели свой бизнес, потому сказать, что они поехали в Сирия за длинным рублем, нельзя. Об этом же в свое время говорил «МК» и Кадыр Маликов: многие рекруты из стран ЦА и в целом из СНГ являются выходцами из средних по достатку семей и идут на джихад не за деньги, а за идею — бороться с «неверными кяфирами» в лице сторонников Башар Асад и строить «справедливое исламское государство».
Впрочем, совсем исключать фактор коммерческой мотивации тоже не приходится: бывали случаи, когда молодые люди уезжали в ближневосточную страну и подзаработать в качестве поваров, парикмахеров и даже кондитеров. Вербуют наших граждан главным образом в Россия, Египет, Турция и Саудовской Аравии.
Ну, и еще немного статистики: по данным МВД КР, в военных действиях в Сирии и Ирак участвуют 63 ребенка, зарегистрировано 63 факта выезда на войну целыми семьями. Около 20 человек вернулись в Кыргызстан. Задержаны 80 граждан, оказывавших рекрутам помощь оружием и деньгами, возбуждено 75 уголовных дел, 50 человек осуждены, еще 60 объявлены в международный розыск.
На войне сгодятся все
Именно этой фразой можно охарактеризовать присутствие женщин в зоне боевых действий. Военный быт никто не отменял: боевикам нужно готовить пищу, стирать, удовлетворять физиологические потребности, наконец. Существует даже такое понятие, как «джихад ан-никаха», проще говоря — секс-джихад, который эксперты считают узаконенной проституцией. Идею секс-джихада впервые озвучил в своем интернет-блоге известный сторонник радикального исламского течения Мухаммед аль-Арифи. Он издал фетву, призывающую суннитских мусульманок добровольно отправляться в Сирию и удовлетворять потребности моджахедов, борющихся против режима Асада. «Прикрылся» шейх аятом из Корана, описывающим понятие временного брака (согласно ему, женщина может пребывать в браке от одного дня до 99 лет, то есть может вступать в сексуальный контакт на правах супруги, будучи замужем только один день). Спустя время шейх стал отрицать свою «причастность» к фетве, заявив, что все это было сфальсифицировано, однако, как утверждали тунисские СМИ, именно после публикации данной фетвы молодые девушки группами отправлялись в Сирию для оказания секс-услуг.
Руководитель прогрессивного общественного объединения женщин «Мутакалим» Жамал Фронтбек кызы также обратила внимание участников круглого стола на растущую вовлеченность женщин в террористические организации. Сказываются все те же причины: низкий уровень религиозной грамотности, неблагоприятное социально-экономическое положение, проблемы семейного плана, а также тот фактор, что Госагентство по делам религий не ведет практически никакой работы в этом направлении: не выработана государственная политика в отношении женских религиозных организаций.
— Вся история ислама свидетельствует о том, что женщина не должна быть невеждой — наоборот, ей необходимо получать образование, быть примером для окружающих, — отметила Жамал Фронтбек кызы. — Женщина имеет право на выбор мужа. Прежде чем выйти замуж, она должна узнать, где живет ее избранник, чем занимается. Родители девушки тоже должны знать, за кого она выходит, сможет ли потенциальный муж обеспечить ее, в каких условиях она будет жить… Мы совершенно забыли об этих традициях, девушки запросто могут выйти замуж по Интернету, что ведет к негативным последствиям. К тому же уровень общего образования падает, а религиоведческого у нас нет. Надо обращать больше внимания на образование мусульманских женщин. Вдобавок за четверть века мы разлюбили чтение: книги и брошюры, которые с горем пополам в малых количествах выпускает ДУМК, практически не читаются. Уровень же образования наших священнослужителей не может противостоять медиа-атакам в Интернете. Радикальные интернет-имамы работают очень хорошо: у них прекрасные продюсеры, хорошо поставленные голоса, отлично подобранное музыкальное сопровождение. Они легко вовлекают в свои ряды наших сограждан, не имеющих ни религиоведческого, ни теологического образования. Они искаженно трактуют аяты, и если у человека нет никакого базового образования, он принимает их слова за чистую монету.
В «женской» группе риска оказываются прежде всего разведенные женщины, вдовы, матери-одиночки. К этой же категории относятся и жены уехавших на войну рекрутов: они едут в Сирию по призыву своих супругов либо из идейных соображений, либо просто потому, что им тяжело поднимать детей без мужа. «Обманываться рады» и молоденькие девушки, которые в поисках военной романтики, приключений и «настоящих мужчин» знакомятся в соцсетях с вербовщиками, легко вовлекающими их в террористические ряды. «Счастливой семьи», понятно, не получается: девушек практически пускают по рукам. Кроме того, из них могут сделать смертниц, они сами становятся серьезными вербовщицами — берут в оборот родственниц, однокурсниц, подружек. По словам Кадыра Маликова, эту работу зачастую берутся выполнять и «черные вдовы» — жены погибших боевиков.
Для самих вербовщиков их бизнес является весьма доходным: тот же Мирсаитов сообщил, что недавно в Турции был задержан кыргызстанец, вербовавший сограждан в ряды ИГИЛ, ежемесячный заработок которого составлял 50 тысяч долларов. При таких доходах популярность подобной «профессии» будет только расти. Буквально в прошлый понедельник главное правоохранительное ведомство сообщило о том, что сотрудники МВД и УВД Оша пресекли очередной факт вербовки кыргызских граждан в международные террористические организации и их отправку в сирийско-иракскую зону. Вербовщику всего-то 19 лет, а он профессионально решал вопросы финансирования рекрутов, оформления документов и обеспечения авиабилетами, проводил инструктажи. В ходе обыска по месту жительства задержанного были обнаружены два самодельных взрывных устройства, бутылки с горючей смесью, многочисленные DVD-диски, мобильные телефоны, SIM-карты, деструктивная религиозная литература, ноутбуки.
В сентябре весь мир облетели видеокадры, на которых запечатлены последние минуты жизни кыргызстанского смертника во время боевых действий в одной из сирийских провинций: парень взорвал себя в начиненном бомбами бронетранспортере. Перед самоподрывом он, плача, говорит: «Я не боюсь шайтана, боюсь только, что мое намерение не осуществится!» — а боевики постарше подбадривают его, советуют ничего не бояться и утверждают, что он на верном пути… Когда эти кадры попались на глаза жителю Сузакского района Джалал-Абадской области Хамидулло Ботирову, он узнал в смертнике своего 21-летнего племянника Бабура Исраилова, который два года назад уехал на заработки в Россию, а в марте прошлого года перестал выходить на связь…
Чуть больше недели назад в соцсетях бурно обсуждалось другое видео: несколько боевиков сделали обращение по поводу действий России в Сирии. Среди них был и молодой человек, утверждающий, что он является гражданином КР: каждый боевик, так скажем, «презентовал» себя, добавляя к обращению на арабском языке несколько предложений на своем родном с указанием страны, из которой он прибыл. ГКНБ сообщает, что личность кыргызстанца установлена: это уроженец Лейлекского района Баткенской области Аскарбек Бакыбеков (1993 г.р.), который в декабре прошлого года выехал за границу с целью изучения арабского языка. Силовики также напоминают, что участие граждан Кыргызстана в вооруженных конфликтах или военных действиях на территории иностранного государства является уголовно наказуемым деянием и наказывается лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.
Экспертиза без экспертов
При всей тревожности ситуации эксперты сходятся во мнении, что политика жесткого госконтроля и репрессий в отношении религиозных организаций, движений, течений может дать обратный эффект: самые умеренные из них могут уйти в подполье и радикализироваться.
— На протяжении последних лет большая часть государственных мер по противодействию терроризму сводилась к проведению мероприятий запретительного, а кое-где и карательного характера, — заявил Бакыт Дубанаев. — Такое поведение государственных структур, в том числе правоохранительных, стало закономерным ответом на растущие угрозы. Хотя эти меры дали определенные результаты, мы видим, что процесс вербовки граждан Центральной Азии они не остановили, уровень радикализации имеет тенденцию дальнейшего роста.
Вот про это «кое-где» говорили на круглом столе в основном правозащитники: очень живо обсуждался вопрос теологической экспертизы. Один из присутствующих правозащитников заявил, что сотрудники силовых органов зачастую «выбивают деньги» из тех, кому сами же и подбрасывают так называемую экстремистскую литературу. Причем экстремистской она признается непонятно кем и по каким принципам.
— Последние несколько месяцев я занимался анализом некоторых уголовных дел на юге республики, — заявил директор центральноазиатской программы правозащитного центра «Мемориал» Виталий Пономарев. — Во многих случаях дело строится на том, что какого-либо мусульманина обвиняют в хранении запрещенной или экстремистской литературы. Часто в прессе увеличение количества таких уголовных дел рассматривается либо как свидетельство роста радикализма, либо как усиление борьбы с ним. На самом деле эта статистика мало о чем говорит. Формулировка «хранение» как уголовное преступление отсутствует в законодательстве практически всех стран СНГ. Она абсурдна. Почему, например, журналист, имам, эксперт не может иметь дома экстремистскую литературу, чтобы прочесть, разобраться, критиковать, выразить свою позицию? Подобного рода дела вызывают напряженность на юге республики; я знаю много случаев, когда те, кому грозило такое обвинение, откупались деньгами... Смотрим дальше. Что такое «экстремистские материалы»? Закон о противодействии экстремизму предполагает, что суды будут выносить соответствующие решения, которые затем должны направляться в Минюст. Вот у меня есть ответ из Минюста, что по состоянию на март этого года ни одного вступившего в законную силу судебного решения в министерство не поступило. Соответственно, нет и списка запрещенных или экстремистских материалов. И когда при обыске правоохранители находят некие религиозные тексты, их отдают на так называемую экспертизу в Госкомиссию по делам религий. Но экспертизы, которые я видел, в 99% случаев таковыми не назовешь. Это два-три предложения ни о чем: мне предоставили такие-то материалы, я с ними ознакомился и считаю их экстремистскими. Нет ни методологии, ни цитат из этих текстов, ни каких-то серьезных обоснований. Просто субъективное мнение эксперта.
Об этом же, кстати, 12 ноября на пресс-конференции говорил и юрист Акин Токталиев. По его данным, из-за неправильной теологической экспертизы в Кыргызстане осуждены более тысячи человек. «Министерство юстиции выдало нам документ о том, что Госкомиссия по делам религий не имеет права проводить экспертизу, — заявил он. — То же самое сказали и в Государственной кадровой службе». Госкомиссия по делам религий вообще не является судебно-экспертной организацией, однако экспертизы «штампует» на счет раз. Токталиев, по его словам, обращался и в Генпрокуратуру, и к президенту, и в Жогорку Кенеш, но вопрос пока висит в воздухе.
Пономарева поддержала и глава правозащитного центра «Кылым шамы» Азиза Абдирасулова.
— Сегодня все кому не лень проводят теологическую экспертизу, — отметила она. — Бывает, что следователи пишут заключение, как им вздумается, а эксперты подписывают. Но эти люди не теологи, они не имеют соответствующих лицензий. Данную проблему необходимо решать, как и вопрос отсутствия перечня запрещенных материалов. Откуда я знаю, запрещенная у меня дома литература или нет? Решением суда запрещается один материал, другой... но разве эта информация доходит до простых граждан?
Гульназ Исаева, главный специалист отдела правового обеспечения Госкомиссии по делам религий, правда, обнадежила присутствующих.
— Проблема проведения теологической экспертизы — очень щепетильный вопрос, мы говорим об этом не один год, мнений и рекомендаций много, — сказала чиновница. — В настоящее время создана специальная рабочая группа, которая прорабатывает эти вопросы с учетом всех критических замечаний. В ее состав включены не только представители госорганов, но и эксперты, и, возможно, в скором времени будет принят закон, четко регулирующий систему теологических экспертиз.
Главное — информация
18 ноября ДУМК сообщил о том, что в зданиях мечетей Ошской области вывешиваются списки запрещенных экстремистских и террористических организаций. Граждане также могут ознакомиться с постановлением Совета улемов относительно организации «Хизб ут-Тахрир». Ранее Госкомиссия по делам религий вносила предложение провести информационное обеспечение мечетей в целях преодоления религиозной безграмотности. В тот же день депутат от фракции «Онугуу–Прогресс» Тазабек Икрамов на заседании парламента предложил организовать телепередачи с участием представителей муфтията, чтобы противодействовать вербовке кыргызстанцев в Сирию: мол, запретительными мерами мы ничего не добьемся, пусть представители ДУМК в прямом эфире 30–40 минут отвечают на вопросы граждан; пусть ЭлТР и ОТРК организовывают также телепередачи с участием тех, кто побывал в Сирии, разочаровался и вернулся назад. Кроме того, Икрамов предложил ужесточить наказание для вербовщиков, а компетентным органам внимательнее отслеживать в Интернете видеоролики на сирийскую тему.
В минувший четверг милиция обсудила с имамами и жителями Сузакского района Джалал-Абадской области вопросы противодействия религиозному экстремизму. Как сообщает пресс-служба МВД, в рамках сессии «10-й отдел на связи» жителям рассказали о проблемах религиозного экстремизма, вербовке в религиозно-экстремистские группы, террористические организации, которые участвуют в боевых действиях на территории Сирии и Афганистан. Отдельно были затронуты проблемы религиозной ситуации, государственно-религиозных отношений, даавата, подозрительной деятельности отдельных религиозных групп, лидеров и так далее.
По словам Гульназ Исаевой, помимо рабочей группы, занимающейся проблемами теологической экспертизы, есть и группа, разрабатывающая концепцию религиозного образования с четкими учебными программами и стандартами. Минобрнауки тоже разрабатывает предмет «История религиозной культуры», который будет вводиться в школах в качестве обязательного.
В общем, все сходятся во мнении, что самый эффективный способ противодействия радикальным идеям — информационно-просветительский. Очень хочется надеяться, что вся эта работа религиозных организаций, экспертов, политиков, сотрудников правоохранительных органов, представителей гражданского общества принесет свои плоды. И в 2016 году нам не придется писать о том, что в рядах террористических организаций в зоне боевых действий воюют свыше 2500 тысяч кыргызстанцев.
