В значительном и по сути беспрецедентном событии, произошедшем 14 февраля в Дерге (также известном как Генцин), административном центре округа Дэге Тибетской автономной префектуры Гарце, провинции Сычуань, сотни тибетцев вышли на протест, пытаясь заблокировать вход в здание местного правительства и столкнувшись с полицией. Существуют также неподтвержденные отчеты об арестах.
Дерге, тибетский город и важный центр тибетской религии и культуры, располагается в регионе Кхам, который, хотя и является частью исторического Тибета, был присоединен к провинции Сычуань, а не включен в Тибетский автономный район (ТАР). Мотивация тибетцев Кхама к протестам в свете уничтожения их языка, культуры и религии достаточно велика, что подталкивает их к риску свободы в рамках несанкционированных демонстраций, особенно в свете отказа китайских властей начать диалог с местным населением по поводу строительства гидроэлектростанций.
Китай разрабатывает одну из крупнейших в мире гидроэнергетических систем между Сычуанем и Тибетом, включающую в себя строительство электростанции Гангтуо как ключевой элемент системы из 25 плотин на реке Дричу (верховья реки Янцзы). Этот мегапроект несет не только спорное влияние на окружающую среду, но и огромные человеческие издержки для местного населения, вынужденного покидать затапливаемые деревни, в то время как их исторические здания, включая монастыри и храмы, подвергаются разрушению. Протесты в Дерге стали ответом тех, кто выступает против принудительного переселения.
Согласно словам местного жителя, переданным корреспонденту "Горькой зимы", переезд не обещает переход в идиллическое место, а скорее означает размещение в недостроенных квартирах или лагерях под строгим контролем, напоминающих лагеря перевоспитания, несмотря на отсутствие совершенных преступлений.
Некоторые местные жители сомневаются в заявленных целях проекта строительства плотины, считая, что они выходят за рамки экономической выгоды. Как отметил один из деревенских лидеров в интервью "Горькой зиме", проект служит не только заработку больших денег, но и является инструментом лишения тибетцев связи с их историей, домами и культурными религиозными ориентирами, что представляет собой еще одну форму уничтожения тибетской идентичности в Кхаме.
