На прошлой неделе в Бишкеке вновь подняли тему бесчеловечного обращения в закрытых учреждениях и обсудили трудности, которые мешают соблюсти рекомендации Национального Центра КР по предупреждению пыток.
Необходимость или зверство?
Поучаствовать в важном диалоге были приглашены не только представители госорганов, но и правозащитники, которые не понаслышке знают о том, с какими проблемами сталкиваются люди, вынужденные провести определенный отрезок времени в изоляции от мира.
Первой и самой актуальной темой стала ситуация в исправительных учреждениях. Практически во всех из них по рекомендациям Наццентра установлена система видеонаблюдения, выполнены и другие советы, вот только с условиями содержания разобраться не могут по сей день – нет денег.
«На сегодняшний день во всех учреждениях имеется видеонаблюдение. Работать стало легче. Нам поступило 7 рекомендаций, все они исполнены, кроме условий содержания. На данный момент не удается в полной мере привести их в соответствие. Остро стоит вопрос капитального ремонта - ремонта кровли, столовых, овощехранилищ, инженерных сетей, водопроводов, канализаций, отопления и энергоснабжения… Ограждения находятся в аварийном состоянии, фундаменты дают неравномерную осадку, в результате чего появляются трещины. Проводимые ежегодные восстановительные работы не дают положительного результата, они не эффективны», - сообщил зампредседателя ГСИН Мырзабек Адылбеков.
Добавил он и о помощи НПО, которые предоставляют гуманитарную помощь – одежду и обувь, мыломойку, постельное белье, продукты питания и оргтехнику… Совместными усилиями удалось трудоустроить некоторых заключенных. Вот только разваливающиеся стены и постройки в целом нужно реанимировать – без этого говорить о человеческом обращении с теми, кто попал «по ту сторону забора» весьма трудно.
Если на противоправные деяния правоохранителей обращено пристальное внимание и на физические истязания можно пожаловаться представителям Наццентра, то ситуация с другими правами – как то смягчение в некоторых случаях наказания и доступ к юридической помощи складывается не самая радужная.
«Хочется заострить внимание на проблемах, которые, по нашему мнению, происходят в закрытых учреждениях. В 2016 принят закон, в котором были внесены изменения и дополнения в ряд уголовных законодательств. Самые знаменательные моменты - отказ в предоставлении УДО, отказ в переводе на более мягкий вид наказания осужденным за экстремизм. На наш взгляд, это дискриминация. Я хочу донести до вас слова этих осужденных. В комнатах свиданий нет отопления, перед проверкой обогреватели подключают, кроме того, комнаты эти для разных категорий осужденных не одни и те же. Больше всего нареканий в адрес 47-го учреждения - там нет прачечных, осужденные вынуждены стирать в камерах. В неделю 2 раза обыски проводят, для чего? Люди говорят, что в целях запугивания. Имеется проблема с посадкой в штрафные изоляторы: был случай, когда двое, выходя на прогулку, общались меж собой, и одного из них за это посадили в штрафной изолятор. Все осужденные говорят, что у них нет доступа к юридическим консультациям, тюремному законодательству, они прав своих не знают. Доказать унижающее отношение сложно, так как физических повреждений нет. Большинство из тех, кто осужден по вышеуказанным статьям, попали в колонии за хранение запрещенных материалов, у них не было умысла, возможно, они даже не знали, что это за материалы, а меры к ним строгие. Должны быть профилактика и возвращение к нормальной жизни, но люди оттуда, по моим наблюдениям, напротив, озлобленными выходят», - отметил член Ошского отделения правозащитной организации «Бир дуйно» Хусанбай Салиев.
Представитель Совета безопасности КР Дамир Сагынбаев с тем, что осужденных за экстремизм и терроризм содержат обособленно согласился, однако заметил, что это – необходимость, и далеко не все из них попали в строгие условия.
«Отдельное содержание осужденных за экстремизм и терроризм - это обеспечение нацбезопасности. Мы все были свидетелями того, во что превратили Сирию экстремисты и террористы. Там были военные действия, которые откинули государство на много лет назад. Мы видим, что происходит сейчас в Афганистане. В Сирии террористы потерпели поражение, и мы не скрываем, что часть из них сейчас перемещается через Кыргызстан на север, есть угроза для стран Средней Азии. Не все экстремисты и террористы содержатся в строгих условиях, но все они помещены в локальные участки, которые были сформированы почти в каждом исправительном учреждении, где находятся осужденные по этим статьям. Это нужно для того, чтобы они не передали свои идеи радикального характера другим осужденным. Соответственно, подобное видится целесообразным. О проведении обысков: это предусмотрено нормативными документами, обысковые мероприятия должны быть систематическими. Это объясняется тем, и мы это признаем, что есть сотрудники, которые за определенное вознаграждение заносят запрещенные к свободному обороту в закрытых учреждениях товары и предметы. Подобные мероприятия проводятся в отношении всех осужденных. В целях обеспечения безопасности всех наших граждан подобные действия мы должны продолжать», - пояснил он.
Служить бы рад…
Надо сказать, что проблемы правозащитники выявили не только в исправительных учреждениях, но и в воинских частях. Нежелание молодежи служить понять можно: те, кто пошел долг стране отдавать, запросто могут очутиться в военном госпитале в лучшем случае, а в худшем – на кладбище.
«Нужно обратить пристальное внимание на ситуацию в вооруженных силах КР. По идее, мы не работаем в этом направлении, но родители солдат и сами ребята, которые подверглись жестокому обращению, обращаются к нам, и мы вынуждены их сопровождать. В данное время под нашим контролем 8 дел, 5 из них - со смертельным исходом. Один из последних фактов – в Таласе парня автоматом ударили, он зрение потерял. А случай с Русланом Сапарбаевым помните? (Военнослужащему ампутировали обе руки после того, как его ударило током. По официальной информации молодой человек хотел отремонтировать старый электрощит, который оказался под напряжением, - Авт.) Со стороны следственных органов была просьба, чтобы мы не оглашали этого, но в распределитель парень полез не просто так. Накануне происшествия контрактник собрал взвод и потребовал собрать денег в размере 10 тысяч сомов. Руслан не хотел просить денег у матери, поэтому решил взять медь из распределителя, чтобы расплатиться… Нужно чаще проводить мониторинг. По моим данным, практически еженедельно поступают солдаты после избиений. Когда приходят с проверками, парни не говорят, что их бьют. Но причины, по которым они поступают в военный госпиталь, нужно четко устанавливать», - порекомендовала директор ОФ «Кылым Шамы» Азиза Абдирасулова.
Нашлись у правозащитницы замечания и по другим вопросам.
«В 2016 году полномочия по фактам расследования пыток были переданы ГКНБ. Раньше этим занималась Генпрокуратура. Мы знаем, что ГКНБ – закрытый орган, нам очень сложно работать с ними. Мы не собираемся лезть в госсекреты, но тот отдел, который расследует именно факты пыток, я думаю, должен перед нами открыться, давать информацию. Последняя рекомендация у меня по поводу автозаков, которые перевозят заключенных. Денег на это не хватает, но не так давно в Токтогуле было ДТП. Тогда меня убедили, что такое количество заключенных в нем – норма. Но больше 40 заключенных, два водителя, 10 конвоиров - в итоге почти 60 человек. Необходимо выяснить вместимость, чтобы перевозки были безопасными», - заключила она.
Кстати, согласно данным Наццентра по предупреждению пыток, количество воспрепятствований работе организации в последнее время снизилось, но единичные попытки остаются: чаще всего этим «грешит» МВД КР.
