Эта политика включает попытки китаизации тибетского буддизма, контроль над религиозными практиками, а также продвижение "мягкой силы" через буддийские реликвии, при этом не забывая о проблемах подлинности этих артефактов.
Китайское правительство, как утверждают многочисленные наблюдатели, проводит политику, направленную на ассимиляцию тибетского населения в рамках более широкой китайской идентичности. Это включает в себя введение политически мотивированных правил в отношении тибетского буддизма, ограничение религиозных практик, доминирование китайского языка в религиозных учреждениях, жесткие ограничения основных свобод и агрессивную политику китаизации, направленную на тибетских детей и образовательные учреждения.
Китай активно использует буддийские реликвии для укрепления своих связей с другими странами, организуя выставки, отправляя реликвии в туры по азиатским странам и налаживая отношения с буддийскими лидерами. Передача зубной реликвии Будды храму в Бангкоке в 2024 году стала примером эффективного инструмента "мягкой силы". Однако эти действия сопровождаются критикой и спорами, связанными с подлинностью реликвий. Тибетские сообщества и защитники культурного наследия утверждают, что некоторые из этих "культурных реликвий" являются подделками или были реконструированы в коммерческих целях.
Особую озабоченность вызывает ситуация вокруг Панчен-ламы. Назначение Китаем Гьяинчайна Норбу 11-м Панчен-ламой в 1995 году было политически мотивированным шагом, предпринятым в обход традиционного процесса и вопреки воле Далай-ламы. Это назначение вызвало непризнание со стороны тибетской общины, а попытки китайского Панчен-ламы обрести легитимность среди буддистов расцениваются как попытки укрепить влияние Китая на тибетский буддизм. Также, Китай обвиняют в похищении Гедхуна Чокьи Ньимы, мальчика, признанного Далай-ламой Панчен-ламой, и его семьи. С тех пор их судьба остается неизвестной.
В древней столице Тибета Лхасе были снесены десятки исторических зданий под предлогом "урбанизации и модернизации". Этот процесс, по мнению критиков, привел к уничтожению подлинного тибетского культурного наследия. Многие здания были "реконструированы" в виде фальшивых копий, символизируя коммерциализацию тибетской культуры. Несколько китайских музеев были обвинены в демонстрации поддельных артефактов, в том числе тибетских, тем самым подрывая доверие к китайским культурным инициативам.
Китай также использует археологические находки для создания ложных представлений о том, что Тибет и Синьцзян являются частью Китая с древних времен. Это, наряду с репрессиями против тибетских буддистов, свидетельствует о политическом контроле над регионом. Пекин объявляет все религиозные артефакты собственностью государства и устанавливает контроль над религиозной деятельностью. Китайские СМИ все чаще используют название "Сицзан" для Тибета, что отражает стремление Пекина укрепить свой суверенитет и реализовать "дискурсивную силу", переписав историю региона.
Действия Китая в Тибете вызывают серьезную обеспокоенность международного сообщества. Попытки китаизации тибетской культуры, подавление религиозной свободы и использование "мягкой силы" для достижения политических целей подрывают подлинное наследие Тибета. Уважение к религиозной свободе и признание культурной идентичности тибетского народа являются ключевыми условиями для достижения мира и стабильности в регионе. Китай, как государство, претендующее на наследие буддизма, не может одновременно подавлять его и использовать его в своих целях.
