Дома людей, пропавших без вести во время репрессий Китая в отношении мусульманских меньшинств, стоят запертыми и безмолвными в сельской местности уезда Яркант в центре Синьцзяна. Другие дома в этой местности находятся в полуразрушенном состоянии или заброшены, а местные жители выгнали репортеров AFP, пытающихся выяснить судьбу задержанных.
Китайское правительство начало массовую депортацию уйгуров в северо-западном регионе с 2017 года в рамках так называемой антитеррористической политики.
Предположительно, было задержано более 1 миллиона человек. Позже появились сообщения о широко распространенных злоупотреблениях правами человека, включая насилие, изнасилования и политическую идеологическую обработку. Соединенные Штаты назвали эту программу «геноцидом» в отношении уйгуров, а Организация Объединенных Наций заявила, что она может представлять собой преступления против человечности.
Китай никогда не раскрывал личности большинства людей, которых он якобы заключил в тюрьму, и называет эти учреждения «профессиональными училищами». Пекин сообщает, что все их ученики «закончили учебу» в 2019 году. Но борцы за права человека, ученые и уйгуры за рубежом подробно описали тысячи отдельных случаев, многие из которых основаны на просочившихся правительственных документах. И многие люди остаются пропавшими без вести.
В июле 2023 года агентство AFP посетило четыре деревни, в которых большинство населения составляди уйгуры, в уезде Яркант на юге Синьцзяна, пытаясь выяснить, что случилось с некоторыми из задержанных. Полицейские отчеты, полученные немецким ученым Адрианом Зенцем, указывают на то, что в разгар кампании, возможно, было задержано до половины взрослых мужчин в деревнях. Одним из них был Абдукахар Эбейдулла — муж, отец и имам в возрасте около 30 лет, который исчез после задержания полицией в 2016 году. Судьба Эбейдуллы упоминается в записях, оказавшихся у Зенца, и его дело ранее было предано огласке правозащитниками из Amnesty International (деятельность запрещена в РФ, прим.ред.) и уйгурами за пределами Китая.
В родной деревне Абдукахара Бостан мычание домашнего скота и кучи свежей на вид соломы указали журналистам на то, что его семейный фермерский дом обитаем. Но высокие металлические двери в одноэтажный дом были заперты. Агентство AFP не стучало в дверь и не подходило к соседям для интервью, чтобы защитить их от последствий. Но дальнейшие наблюдения были прерваны, когда группа уйгурских мужчин, некоторые из которых размахивали сельскохозяйственными инструментами, приказала репортерам уйти. Они также запретили журналистам посещать офис деревенской администрации, чтобы запросить там дополнительную информацию.
«Религиозные» преступления
Дело Абдукахара остается неясным, но показания, данные журналистам AFP его родственником за границей, проливают некоторый свет на его судьбу. Родственник попросил сохранить анонимность, чтобы защитить своих близких, остающихся в Синьцзяне, от последствий разговора и преследований Пекина. Он сказал, что власти приказали Абдукахару вернуться в Яркант в конце 2016 года для того, что казалось обычным допросом. Но он был тайно помещен в систему содержания под стражей, а его родственники и единоверцы за пределами Китая потеряли связь по мере того, как кампания набирала обороты. Позже стало известно, что Абдукахар был приговорен к 15 годам тюремного заключения за «религиозные» преступления. Но при этом китайское правительство никогда не давало семье осужденного объяснений по поводу этого приговора.
«Абдукахар никогда не делал ничего плохого, и уж точно ничего противозаконного», — сказал родственник агентству AFP.
При этом, по словам родственника, в Бостане было похищено так много мужчин, что мать Абдукахара похоронили на ее заднем дворе из-за нехватки людей, которые могли бы отнести ее гроб на кладбище. Жена Абдукахара также была задержана, а четверо его детей взяты под опеку государства в интернат. После женщину освободили и дали воссоединиться со своими детьми. И даже не так давно разрешили навестить своего мужа в тюрьме, находящейся примерно в 1000 километрах от его родных мест.
Ни власти Синьцзяна, ни местные губернаторы не ответили на запросы о комментариях по поводу Абдукахара.
Министерство иностранных дел Китая заявило, что ему «ничего не известно о соответствующих ситуациях, касающихся отдельных случаев». И в конечном счете AFP не смогло независимо проверить его местонахождение, приговор и состояние здоровья, а также местонахождение и условия жизни его жены и детей.
Заперты внутри
Агентство AFP посетило три другие деревни в Ярканте, где, согласно досье Зенца, предполагаемый уровень содержания под стражей был чрезвычайно высок. В каждой деревне многие дома были заперты, а некоторые казались давно заброшенными.
По адресу, принадлежащему семье из семи человек трех разных поколений, — трое из которых, согласно материалам дел Зенца, были задержаны, — дом стоял тихий и обветшалый. А вмешательство жителей этой и других деревень сделало практически невозможным подтверждение статуса задержанных и проверку дополнительных данных. За репортерами AFP следовали до пяти автомобилей без опознавательных знаков, им препятствовали — но не причинили вреда — до дюжины уйгурских мужчин с лопатами и мотыгами. Было замечено и то, как неопознанные мужчины мчались по узким сельским дорогам на электрических скутерах, приказывая сельским жителям возвращаться в свои дома, иногда запирая их внутри.
В Арал-Мехелле, где, как утверждается, были задержаны около 80 человек в поселении численностью всего в несколько сотен человек, журналиств AFP идентифицировали главу деревенского комитета среди нарушителей спокойствия. К нему обратились за комментарием, но чиновник быстро вскочил на скутер и на большой скорости уехал. Когда позже с ним связались по телефону, то он повесил трубку.
Министерство иностранных дел Китая заявило, что оно «не осведомлено о конкретной проблеме», когда агентство AFP задало вопрос о вмешательстве в работу их журналистов. При этом Китай неоднократно заявлял, что приветствует иностранных журналистов, которые приедут в страну для подготовки репортажей о жизни в Синьцзяне.
«Сделать Синьцзян китайским»
Министерство иностранных дел Китая в своем ответе заявило, что большинство из тех, кто покинул профессиональные центры в 2019 году, с тех пор «добились стабильной занятости». Эти люди «улучшили качество своей жизни и теперь ведут нормальный образ жизни». Но репортеры AFP в Синьцзяне увидели, что некоторые объекты, идентифицированные исследователями как лагеря для содержания под стражей, продолжают функционировать. В некоторых из них были оборудованы сторожевые вышки, камеры слежения и высокие стены, увенчанные колючей проволокой.
Зарубежные эксперты утверждают, что власти Китая также прибегли к другим формам репрессий. Они включают в себя вынесение некоторым задержанным длительных тюремных заключений и якобы принуждение их к системе принудительного труда, которая экспортирует товары по всему миру.
Джеймс Миллуорд, историк Синьцзяна из Джорджтаунского университета в Соединенных Штатах, сообщил агентству AFP, что согласованные усилия по насильственной ассимиляции этнических меньшинств и «превращению Синьцзяна в китайский» продолжаются.
«Усилия по уничтожению культурной автономии уйгурского народа не ослабевают», — сказал Миллуорд.
Родственник Абдукахара, которому удалось покинуть страну, сказал, что он и другие члены семьи Абдукахара вне Китая «чувствуют вину» за то, что не вывезли его из Китая, когда у них была такая возможность.
«Все изменилось очень быстро, и этого никто не ожидал», — сказал он.
