Это я к чему? Да к тому, что пиши–снимай–записывай сколько хочешь, а реакции, как говорится, ноль. По принципу, «пиши Емеля – твоя неделя». Если вспомним советские годы, то не успела фамилия провинившегося попасть на страницы прессы или на уста теле-радио критикующих, сразу применялись к нему меры воздействия и наступал кирдык карьере. А только начинали читатели–слушатели забывать, как в рубрике «По следам наших выступлений» вновь все о нем, болезном…
Бывали времена, когда власть начинала воевать с четвертой властью. И…чем это заканчивалось?! Против Слова нет приема!» А если слов не хватало, хватались за лом.
День сегодняшний – время, когда власть не слышит четвертую власть, отсюда вседозволенность, называемая у нас демократией. Если полистать Интернет, можно с легкостью составить словарь сквернословия. Хоть русского, хоть киргизского языков.
Создается впечатление, что четвертая власть процветает, когда в стране сильная политическая власть. В этом случае, каждое слово в строку. «А свобода слова?!» возопиют общественные деятели и эксперты. Появились ныне такие профессии для прокорма.
Встречный вопрос: «А почему сферу публицистического пафоса называют четвертой властью?! Да, потому, что она заменила собой очень важных для государственных решений, должности, находящиеся при правителе, злого шута и советника более компетентного, чем правитель, которые корректировали действия правителя смехом (сатирой) и важными советами. Сегодня это делает четвертая власть.
Предваряя закономерный вопрос, отвечу. Я напишу не о тех, кто путает вторую древнейшую профессию (работа со словом, как только оно появилось), с первой древнейшей (как только появились работницы коммерческого секса).
Не случайно, поэт во времена оные озаботился: «Как наше слово отзовется…». Значит, владеющий искусством слова, ждет, что оно должно обязательно отозваться. В сердцах и делах. Тот, кто будет на себя сизифов труд словом влиять на нравы современников, (не ложным пафосом, а проникновением в суть происходящего.
Мне, конечно, заметят, что с древности, население использовало крепкое словцо, для выражения своего отношения к власть имущим. Да кто же его запрещает. Только оно появляется в речи, когда другие возможности языка исчерпаны. Неслучайно, выражение: Не хватает слов…». Но у тех, кто владеет ими… весь гнев может помещаться в словарь, не прибегая к тому, что в сердцах называется «по матушке…»
Как только произойдет преодоление властью своей аберрации слуха, и журналисты будут услышаны, окажется, что они не враги, а граждане страны, болеющие за ее будущее.
Если на мысли, впитываемые Интернетом смотреть не как на мусорку слов, а на свободное выражение мыслей граждан, то может быть и проявится сила слова. Хорошо известно высказывание Льва Толстого: «Всякая мысль, выраженная словами, есть сила, действие, которое беспредельно…»
Без серебряных дел мастеров («слово – серебро») наша жизнь была бы безвкусной и пресной…
Журналистика жаждет мастеров, как, впрочем, и любая профессия.
… а вы говорите…
…Вот так и живем…
