Однако теперь вопрос горячего питания более чем 600 школьников висит в воздухе – РЦО Свердловского района, к которому относится школа, расторгает договор с ЧП. Причина – скоропостижная смерть женщины, в которой семья и коллеги считают виновной межведомственную проверку, посетившую учреждение 25 февраля. По их словам, представители госорганов перешли на крик и хамство, а унижения перед коллективом арендатор не пережила.
Арапат Умаралиева замкнулась в себе и ни с кем не хотела обсуждать произошедшее. Через несколько дней она была госпитализирована в городскую клиническую больницу № 1 с острыми болями в животе, откуда уже не вышла. 13 марта пожилой женщины не стало. А уже через несколько дней, 18 марта, ее родственникам пришло уведомление о расторжении договора в одностороннем порядке и объявлении нового тендера. Семья Умаралиевых считает: и проверка с роковым исходом, и онкозаболевание (которое, по данным исследований медиков, и привело к смерти, его мог спровоцировать сильный стресс) и последующее расторжение договора – звенья одной цепи, которая помогает осуществлению личных интересов руководства Центра образования Свердловского района. В поисках справедливости сын покойной, Алишер Умаралиев, обратился в редакцию «МК-Азия».
Бумажным языком
Из предоставленных им документов следует, что последний договор на организацию школьного питания с 1 по 7 класс был заключен между Свердловским РЦО, руководством СОШ № 45 и ЧП « Умаралиева А.» 10 января 2019 года. А уже 25 февраля ЧП посетила проверка – правда, без уведомления и без итоговых предписаний (по словам Умаралиева, обоих документов предоставлено не было). Зато 26 февраля поступило уведомление о предупреждении расторжения договора в одностороннем порядке со стороны руководства РЦО в лице Абдылдаевой А.И. и потенциальным включением ЧП в список недобросовестных поставщиков. На основании якобы имеющих место нарушений пунктов 1.3, 1.4 и 1.5 договора (весьма объемных и связанных с организацией содержания питания, работой сотрудников и продуктами питания, – Авт.), но почему-то без уточнения того, что именно это были за нарушения. Далее Умаралиева попадает в больницу, и после ее смерти, 15 марта, представители РЦО совместно с и.о.директора СОШ № 45 на совещании принимают решение о расторжении договора с 22 марта и отправке соответствующего уведомления ее родственникам. Однако Алишер Арамеджанович не согласился с решением и подал заявление о принятии наследства после смерти матери. Он собирается закончить ее дела и не желает уступать, тем более что результаты проверки и сама проверка вызывают большие сомнения. По его словам, сложившаяся ситуация может быть делом рук одного человека.
– Последние четыре года глава РЦО Свердловского района, Анара Ильясовна Абдылдаева, начала свою деятельность, пугая, вымогая, заставляя делиться работников школьного питания, и в это окружение попала и моя мама. Анара Ильясовна всячески стала выживать ее с работы, не скрывая, что это место нужно якобы очень влиятельным людям. В декабре 2018 года, перед розыгрышем тендера, она вызвала мою маму к себе в кабинет, и, закрыв дверь на замок, стала угрожать, что она сейчас очень сильный человек, и ей плевать, кто маме помогал эти годы оставаться на рабочем месте, что эти люди будут уволены и наказаны. И что если моя мама выиграет тендер, то будет должна написать заявление о том, что 1 сентября не выйдет на работу по собственному желанию. И заявление такое написать пришлось. Я об этом узнал только в феврале, когда мама перестала нормально спать, питаться, начала худеть и стала нервной, работа для нее была всем, – вспоминает Умаралиев. – При каждой встрече Абдылдаева унижала маму, говорила, что мы, ее сыновья, не можем обеспечить, поэтому она, пенсионерка, вынуждена работать. Разве так можно – унижать, оскорблять человека, загонять в угол проверками? Моя мама коренной житель Бишкека, заслуженный пенсионер общепита, вдова, вырастила двух сыновей, имела трех внуков и шестерых правнуков. И разве это плохо, что человек, который привык работать всю жизнь, оставался в рабочих рядах? ... Абдылдаева когда-то просила взять на работу ее двоюродную сестру, но та проработала под началом моей мамы наплитницей совсем немного, просто сбежала, поняв, что здесь миллионов не собрать. А когда начались тендеры – это ж 600 человек в день кормить, по 150-200 тысяч сомов в месяц государство выдает. И тут все и началось. Абдылдаева попросила передать, что, мол, сын сможет тоже рассчитывать на участие в новом тендере. В каком новом тендере? Я являюсь правопреемником своей матери и буду бороться за справедливость и за ее доброе имя.
Праздник со слезами
В школе № 45, где покойная работала треть жизни, в последний рабочий день перед началом каникул тихо. Уроки отведены, как и поминальный обед, который семья Умаралиевых провела в канун главного праздника весны Нооруз в столовой. В двух небольших комнатах чисто и светло, на стенах – плакаты о санитарии и гигиене и информация, связанная с меню, его составом и его качеством. За одним из столов – родственники, коллеги и знавшие Арапат Исабаевну при жизни люди, чья работа пересекалась с ее сферой деятельности. Они с трудом сдерживают эмоции и слезы.
– Я вхожу в проверочную комиссию от родительского комитета, контролирующую качество детского питания. Каждый день я проверяю, что и как готовят, как относятся к детям, снимаю пробу. И могу сказать, что отношение к работе у коллектива было добросовестным. Даже удивлялась, что они много масла в кашу кладут – не маргарина, как где-то еще, а именно масла! А бабушка Арапат говорила: «Пусть так, это же детям!» Очень уж она детей любила… Когда пришла комиссия, я присутствовала. Они придирались буквально ко всему и разговаривали на повышенных тонах. А она стояла и не знала, что им ответить. У нее был такой вид, как у ребенка, которого обидели …Я ей сказала – «Что вы так переживаете, пробьемся!». Она ответила, что все нормально, но было видно, что внутри у нее неспокойно. Что ее это гложет. Если бы не комиссия, еще бы лет десять здесь работала, не меньше. И сама бы дальше и закуп вела, и хлопотала бы обо всем. Что из того, что человек пожилой? Его надо уволить? Разве можно так разговаривать? Есть же и хирурги, и другие специалисты в возрасте, которые еще работают. Например, Акрамов. Что, их тоже надо гнобить и уволить из-за возраста? «Ты воруешь, ты с кем-то делишься…» Человеку 73 года, разве можно с ним так разговаривать? – возмущается Мадина Кокомбаева, председатель родительского комитета 2-Д класса и общешкольного родительского комитета. – Кричали – «Да к вам надо было с журналистами прийти, чтобы вас на всю страну показали»…
– Они кричали на нее, воровкой обзывали. Отчитывали, как ребенка. Она стояла вся бледная, тихая, – вступает в разговор Сабина Иминова, член родительского комитета 2-Д класса. – Я заканчивала эту школу, сейчас здесь учится мой сын. Знала Арапат Умаралиеву с 7 лет. Называла ее апашкой, забегала в гости и когда уже закончила школу… Все это время каждый Новый год она дарила детям с 1 по 4 класс подарки на деньги из своего кармана. Пусть и маленькие, но одинаковые и всем – конфеты, печенье, сок, мандаринки... Всех детей любила. Мы помогали их упаковывать, эти подарки, прямо здесь. Если у кого из школьников не было денег заплатить за обед (мы живем в небогатом районе), то она кормила бесплатно. Никогда за 20 лет я не слышала от нее ни одного дурного, злого слова о ком-то. Она все сама контролировала. Сумки с продуктами сама носила, каждый день в шесть утра все свежее утром закупала, никому не доверяла покупки. Бодрая была, всегда активная, но после комиссии той слегла в больницу.
Возмущение вызывает у них не только поведение проверяющих, но и то, что они пришли в то время, когда кормление части учащихся только заканчивалось. И сразу же после него столовая еще не была до конца прибрана после посещения почти ста человек – что было вполне предсказуемым в любой организации.
– Да, проверки нужны, я не спорю. Но вести себя так, оскорблять, у проверяющих не было никакого права и оснований. Можно было высказаться как-то иначе, указать на какие-то ошибки или нарушения, если они и были по мнению проверяющих, а не кричать и хлопать по карманам. Может, проверяющая эта хотела, чтобы ей что-то в этот карман положили? Есть же какие-то понятия об этикете, наконец. Зайти, поздороваться, начать свою работу, вежливо разговаривать… Проверяете – проверяйте, но оскорблять человека вы не имеете права! Я проработала с ней десять лет. И всегда она была ко всем добра и отдавала гораздо больше, чем могла бы отдать, как арендатор, от себя отрывала, – утверждает Гульчехра Абдумаминова, повар. – Проверяющие пришли без предупреждения, в девять утра. Как раз была третья перемена, дети только доели и встретились с ними на выходе из столовой. Они и к детям с расспросами подошли – что им дают и сколько, и потом к нам. Начали повышать голос – почему полы грязные, почему посуда на столах? А разве мы за 5 минут успеем все убрать после того, как поело сто человек? И полы протереть сразу после них?
– Проверка эта нужна была, чтобы кому-то место освободить. И под директора тоже копают – у меня уже двое сыновей окончили эту школу и могу сказать, что она – единственный человек, который пытается сделать что-то для школы. До нее здесь не было забора, пластиковых окон, был линолеум с дырами, дети спотыкались и падали, в классах стояла старая мебель. Батареи не грели, в столовой было так холодно, что ученики вынуждены были сидеть здесь в куртках. Окна были шестидесятых годов, с щелями в палец, а когда Умаралиева решила как-то заделать их пленкой, чтобы не было так холодно, санэпидемстанция запретила. Я все говорила: «Хоть бы наша бабушка детей до 11 класса довела!». А выходит, что ее довели до могилы, – с горечью продолжает Кокомбаева. – Директора, кстати, за несколько дней до проверки этой тоже госпитализировали в прединсультном состоянии после другой проверки. Хорошо, она жива осталась. Знаете, начальник Свердловского РЦО, Анара Ильясовна Абдылдаева, была здесь директором, только ее выгнали несколько лет назад с позором. Ученики старших классов возмутились поборами и вышли на митинг, телевидение и журналистов приглашали. И после такого ее повысили, теперь она курирует все школы района. Хотелось бы у того человека, который подписал приказ о ее повышении, узнать: за какие такие заслуги? У этой школы нет защитников, все хотят ее возглавить или на ней нажиться. Мы не смогли отстоять и уберечь нашу бабушку, будем защищать директора! Я не боюсь, мне терять нечего!
Проверки без конца
В кабинете Ирины Борисовны Ем, которая возглавляет СОШ № 45 уже два года, тоже ничего плохого о качестве работы Умаралиевой не было сказано.
– Она проработала на этом месте много лет. И ни у кого не было претензий к ней, потому что работала она добросовестно. Была доброй души человеком. В предыдущей школе № 67, где я работала, в столовой постоянно жаловались на детей – что конфеты воруют, еще что-то понемножку таскают, требовали поставить видеокамеры… А когда я задала этот вопрос Арапат Исабаевне, опасалась ответа – здесь дети из семей с меньшим достатком учатся. Она ответила: «Да? А я и не замечала. Если и было такое – ну и пусть. Значит, они голодны, и им не на что купить еду. Пусть едят». Жалела их… Мне о случившемся в тот день рассказали и сотрудники, и родители, которые там были – сама я уже лежала в больнице. По их словам, кричали, оскорбляли, а представитель мэрии Абирова Жамиля адресно оскорбляла: «Вы – воровка! С кем в доле? Не с директором, значит, с акимиатом?». Как же так можно – голословно обвинять человека, 30 лет проработавшего на одном месте, человека, который был тихим, истинно верующим? Это стало спусковым крючком к ее смерти… А через два дня Умаралиеву тоже госпитализировали – мы лежали по соседству. Да, могут быть какие-то мелкие недочеты. Но это же не повод так себя вести! Нужно было указать на ошибки, она бы их исправила. Вы спросите у коллектива, у учителей – сколько за эти два года мы пережили крупных проверок? Наберется порядка десяти. Мы не можем спокойно работать, – делится наболевшим директор. – У меня был опыт успешной школы, и мне хотелось применить его здесь. Сделать так, чтобы дети могли учиться в лучших условиях, а школа стала для них культурным центром, с чистыми полами, зеркалами в теплых туалетах… Чтобы после обеспечения элементарной материально-технической базы уже сделать упор на результат: без нее сложно говорить о высокой материи. Теперь будем оснащаться интерактивными досками и другой техникой. За это время были привлечены инвестиции более чем на 3 млн сомов, мы сделали футбольное поле, заменили мебель в почти 40 кабинетах, отмыли и очистили от мха и плесени фасад школы, заменили рамы с щелями на пластиковые окна… Это все нам дали в рассрочку бизнесмены, под мою ответственность. Мы до сих пор выплачиваем им деньги за это.
Просто так случилось….
Пока в правоохранительные органы осиротевшая семья не обращалась. Но к акиму Свердловского района заявление Умаралиева по факту наличия непонятной суеты вокруг тендера на стол уже отправилось.
Ответы же на вопросы, связанные с этой историей, у другой ее стороны – районного ЦО и городского Управления образования, получить оказалось делом нелегким. 22 марта два телефона из указанных на сайте как контактные для Свердловского РЦО молчали в послеобеденное время, а третий, как оказалось, изначально был указан неверно. Зато в Управлении образования мэрии города Бишкека сотрудники были на работе - перенаправили к заведующему отделом закупок и контроля питания Управления образования мэрии Бишкека Нурлану Байгулову, который находился на проверке очередного объекта. В понедельник, 25 марта, Нурлан Омурбекович оказался на месте. Однако, по его словам, комментировать что-либо, связанное с проверкой, от которой не осталось документальных следов, и с последующими событиями, он не мог.
– По-моему, она (Умаралиева, – Авт.) скончалась не сразу после проверки, а через несколько дней, – отметил чиновник в разговоре с журналистом. – Прокомментировать ситуацию смогу, но надо предварительно согласовать вопрос с пресс-службой мэрии. Это вышестоящее начальство нашей организации.
С Анарой Абдылдаевой, главой Свердловского РЦО, так же сначала поговорить не удалось. Ее заместитель Эльмира Абдыкасымова, как представитель организации, комментировать ситуацию отказалась, перенаправив в УО.
– По поводу этого комментарий дать не могу. Это может сделать только начальник Управления образования мэрии Бишкека, – отметила она в разговоре с корреспондентом. – Полагаю, что она сможет дать ответ.
С начальником Управления образования мэрии Бишкека Сауле Мейрмановой произошла та же история.
– Вам надо согласовать разговор с пресс-службой мэрии, – отметила секретарь Сауле Жаксылыковны, поинтересовавшись тем, с чем именно связан волнующий редакцию газеты ряд вопросов.
В пресс-службе муниципалитета в свою очередь отметили, что все вопросы, связанные с тендером и проверками – прерогатива не Управления образования, а районного ЦО, поскольку именно оно и проводило тендер на горячее питание. После чего снова отправили к Анаре Абдылдаевой. Оказалось, что в настоящее время она находится на больничном, однако смогла прояснить некоторые детали того дня, находившиеся в тени. По ее словам, представителей РЦО в тот день в комиссии не было, уведомлений о проверке он так же не получал – только постфактум. Поэтому следует адресоваться с вопросами… снова в столичное Управление образования.
– По поводу проверки могу сказать, что вам стоит обратиться в Управление образования – комиссия была межведомственной, и инициировали ее там. Они ездили и смотрели школы сами. Мы не можем дать комментарий по поводу решения – это межведомственная комиссия принимала решение, мы при этом не присутствовали. К сожалению, мы получили звонок и информацию о проверке постфактум, и уже потом отправили туда своего специалиста, – рассказала она «МК». – Уведомление о проверке официально не поступало заранее, бумага была на руках у проверяющих в комиссии, мы ее получили после. Они же не только эту школу посещали, но и еще несколько в других районах. Здесь просто так получилось – человек болел, и что случилось, то и случилось, ничего уже не исправишь.
Получив одобрение со стороны муниципалитета, «МК-Азия» вновь обратился к Байгулову. По словам чиновника, межведомственная комиссия была создана приказом МоиН КР за номером 27/2 от 14 февраля 2019 года после того, как вице-премьер-министр Алтынай Омурбекова в первую неделю февраля провела совещание по вопросам совершенствования школьного питания в КР. За два дня комиссия выборочно посетила 7 городских школ, в том числе и СОШ № 45. С этим и связано отсутствие предупреждения о проверке – однако документ-обоснование проверки у комиссии был с собой. В ходе проверок во всех школах был выявлен ряд нарушений, которые нашли отражение в справке МоиН КР. Их ликвидация, в том числе и в СОШ №45, находится на контроле у муниципалитета. И представитель школы, и покойная Умаралиева, со слов Байгулова, написали объяснительные о том, по какой причине допущены нарушения, и были ознакомлены с выводами комиссии. Представитель РЦО в школе в тот день все же имелся в наличии – хотя и не с начала проверки. Что же касается того, что проверяющие превысили полномочия и пустились в оскорбления, Байгулов данный факт отрицает – никто никого не обзывал, не оскорблял, а если и повышал голос, то лишь потому, что среди большого количества детей, не успевших покинуть столовую, тихо разговаривать не получалось.
– Межведомственная комиссия состояла из представителей мэрии Бишкека, МоиН и других структур – люди образованные, единственный сторонний человек был представителем общегородского родительского комитета. Она помогала и разговаривала со всеми вежливо. Никто ни на кого даже голос не повышал. Нам самим неприятно, что говорят, что из-за нас человек в почти 74 года ушел... Я знал Арапат-эже давно, уважал ее, и в межведомственной комиссии к ней относились с уважением – как и положено по нашему менталитету по отношению к старшим. Кроме того, у государственных служащих есть этика, которой мы придерживаемся. Мы ее соблюдаем – можете спросить в школах. Разговариваем вежливо. И даже иногда просим извинения за то, что приходим проверять, – пояснил он корреспонденту.
Разъяснил представитель Управления образования и расторжение договора с объявлением нового тендера.
– Частный предприниматель – это одно юрлицо. По закону о госзакупках КР, он и участник тендера. Если человек скончался, то приходится расторгать договор и снова объявлять тендер – нужно обеспечить горячее питание на апрель и май. В этом тендере сможет участвовать и наследник Умаралиевой, если его заявка будет соответствовать требованиям РЦО, – заключил Нурлан Омурбекович.
Что касается документов, связанных с проверкой, по словам Байгулова, все они есть в наличии. С ними можно будет ознакомиться после предоставления официального запроса в профильное министерство.
«МК-Азия» готовит запрос в МоиН КР по этому вопросу и следит за развитием событий.
