Критические минералы, такие как кобальт, литий, никель и редкоземельные элементы, жизненно важны для экономики XXI века. Они являются движущей силой для электромобилей, ветряных турбин, солнечных панелей и водородных топливных элементов. Без этих ресурсов глобальный переход к устойчивой энергетике остановился бы. Однако за обещаниями зеленого роста скрывается суровая геополитическая правда: контроль над этими жизненно важными ресурсами все больше находится в руках одной нации – Китая. Это растущее влияние Пекина особенно заметно в Африке.
В настоящее время на долю Китая приходится 60 процентов мирового производства и 85 процентов мощностей по переработке критически важных минералов. Такой уровень доминирования не случаен. С 1980-х годов Пекин стратегически развивал свою редкоземельную промышленность за счет субсидий, низкопроцентных кредитов и мягких экологических норм, эффективно подрывая западных конкурентов, которые сталкиваются с более строгими правилами и высокими расходами. По мере роста спроса на эти минералы Китай переключил свое внимание на Африку — континент, богатый ресурсами, от кобальта в Демократической Республике Конго (ДРК) до лития в Зимбабве и Намибии.
Недавние отчеты за 2023 и 2024 годы показывают, что китайские фирмы инвестировали почти 8 миллиардов долларов в горнодобывающие проекты по всей Африке, включая предприятия по переработке лития в Мали и Зимбабве, а также расширенные операции в Южной Африке, Замбии, Гвинее, Анголе и Нигерии. В Малави Пекин заключил сделку на 7 миллиардов долларов по добыче титана, а на Мадагаскаре китайские компании сотрудничали с зарегистрированной в Сингапуре ISR Capital в рамках инициативы по редкоземельным элементам. Эти действия — не просто совпадения, а отражение продуманных усилий по обеспечению доступа к минеральным ресурсам Африки.
Одной из наиболее мощных стратегий, применяемых Китаем, является модель «инфраструктура в обмен на ресурсы», при которой Пекин строит дороги, железные дороги или больницы в обмен на долгосрочные права на добычу полезных ископаемых. Ярким примером этого является сделка Sicomines в ДРК, которая предоставила китайским компаниям доступ к запасам кобальта и меди в обмен на развитие инфраструктуры. Совместные предприятия и приобретения еще больше укрепляют это влияние: китайская Zijin Mining Group сотрудничала с государственной конголезской Cominiere, а Shenghe Resources получила часть танзанийского проекта по редкоземельным элементам Ngualla.
Финансирование не менее важно. С 2000 по 2018 год китайские кредиты африканским правительствам и государственным предприятиям достигли 152 миллиардов долларов, причем Ангола получила почти 30 процентов этой суммы. Страны, богатые минералами, такие как Замбия и ДРК, получили 14 миллиардов долларов, большая часть которых была напрямую связана с добычей ресурсов. В отличие от кредитов МВФ или Всемирного банка, китайское финансирование налагает меньше условий в отношении управления или прозрачности. Это привлекательно для африканских лидеров в краткосрочной перспективе, но создает риски для долгосрочного суверенитета.
Участие Китая процветает в регионах с недостаточным управлением. В Конго просочившиеся документы из The Sentry раскрыли, как подставная компания Congo Construction Company перевела 55 миллионов долларов через посредников для подкупа должностных лиц в рамках многомиллиардного соглашения о добыче полезных ископаемых. Эта сделка, предназначенная для финансирования жизненно важной инфраструктуры, вместо этого обогатила элиту, в то время как рядовые конголезские граждане получили мало выгоды. Намибия служит еще одним предостерегающим примером. Xinfeng Investments, фирма, принадлежащая китайским интересам, обвиняется в приобретении литиевого рудника Uis через коррупционные схемы, используя разрешения, предназначенные для мелких горнодобывающих предприятий. Сообщения предполагают, что она уклонялась от экологических экспертиз, подкупала местных лидеров и подвергала рабочих условиям, напоминающим апартеид. Вместо того чтобы способствовать местному развитию, компания экспортировала тысячи тонн сырой литиевой руды в Китай, подрывая усилия Намибии по местной переработке.
В Зимбабве литиевая лихорадка на руднике Сандавана быстро переросла в хаос. Тысячи кустарных горняков работали в опасных условиях, с тревожными сообщениями о детском труде и обрушениях шахт. К 2023 году правительство выслало этих горняков и передало контроль компаниям, связанным с правящей партией ZANU-PF и военными, некоторые из которых находятся под западными санкциями. Несмотря на официальный запрет на экспорт необработанного лития, фирмам с политическими связями было разрешено вывозить сырую руду из страны.
Экологические последствия горнодобывающей деятельности Китая глубоки. Отчет Центра ресурсов для бизнеса и прав человека за 2023 год подчеркнул обширные нарушения экологических норм китайскими фирмами в горнодобывающей промышленности Африки. Сообщества столкнулись с деградацией земель, загрязнением источников воды и потерей биоразнообразия. Трудовая практика вызывает аналогичные опасения. В Замбии регуляторы столкнулись с обвинениями в получении взяток за игнорирование нарушений трудового законодательства китайскими компаниями. В Южной Африке китайские фирмы сталкивались с забастовками и протестами из-за недостаточной заработной платы, небезопасных условий труда и расовой дискриминации. Ожидаемое создание рабочих мест часто не реализуется, поскольку китайские компании привозят свою рабочую силу, оставляя местных африканцев на обочине.
Многие африканские страны в настоящее время борются с долговым кризисом, усугубляемым ресурсными кредитами, поддерживаемыми Китаем. Не имея возможности выполнить обязательства по погашению, эти страны сталкиваются с опасностью компрометации своего суверенитета. Обвинения в незаконной добыче полезных ископаемых rampant. Например, в Нигерии власти приняли меры против Ruitai Mining Company за участие в незаконных операциях по добыче титановой руды в 2023 году. Отчеты из других стран даже указывают на потенциальные связи между незаконной горнодобывающей деятельностью и финансированием воинствующих группировок.
Некоторые правительства начинают сопротивляться. Зимбабве и Намибия ввели запреты на экспорт необработанного лития с целью принудить инвесторов к созданию внутренних перерабатывающих предприятий. Нигерия также приостановила некоторые китайские горнодобывающие операции. Однако соблюдение этих мер непоследовательно, особенно в регионах, где политические элиты извлекают выгоду из непрозрачных соглашений с Пекином. Контроль Китая над минеральным сектором Африки выходит за рамки континента, он представляет собой глобальную дилемму. Монополизируя как добычу, так и процессы рафинирования, Пекин достиг уровня вертикальной интеграции, что дает ему значительное влияние. На рынке кобальта китайские компании доминируют на рудниках в Демократической Республике Конго и в перерабатывающих операциях по всему миру. Аналогичная тенденция наблюдается в литиевом секторе. Этот контроль позволяет Пекину диктовать мировые цены и цепочки поставок.
Геополитические последствия очевидны. В 2010 году, во время дипломатического спора, Китай ограничил экспорт редкоземельных элементов в Японию. Эксперты предостерегают, что он может снова применить ту же стратегию, потенциально нарушив поставки основных минералов в западные страны. Тем временем Африка рискует остаться в роли экспортера сырья, упуская возможности для индустриализации. Запад, в свою очередь, становится опасно зависимым от одного источника критически важных минералов.
Африка должна использовать свои минеральные ресурсы, но не в условиях эксплуатации. Континент не может позволить себе повторять модели добычи, наблюдавшиеся в колониальную эпоху, без значительных преобразований. Лидеры должны внедрять меры по защите окружающей среды, требовать местной переработки и обеспечивать, чтобы горнодобывающие соглашения действительно приносили пользу населению. Западные страны также несут свою долю ответственности. После многих лет игнорирования ресурсного потенциала Африки они теперь должны предоставить заслуживающие доверия альтернативы — такие как инвестиции в перерабатывающие предприятия, прозрачное финансирование и партнерства, которые приоритезируют развитие Африки.
Растущее влияние Китая в жизненно важных минералах Африки — это не только экономическая проблема; оно создает геополитические, экологические и этические вызовы. Если африканские страны не возьмут под контроль свои ресурсы, а мировое сообщество не предложит более справедливые альтернативы, континент рискует попасть в очередной цикл эксплуатации. По мере того как мир ускоряет декарбонизацию, Африка оказывается в центре минерального ландшафта. Критический вопрос заключается в том, будет ли она просто служить временной остановкой в цепочке поставок Китая или станет настоящим партнером в формировании будущего чистой энергии.
