Китай известен своей изобретательностью, от создания компаса до бумажных денег. Однако после революции Мао творческий потенциал страны часто подвергался строгому контролю коммунистического режима. Коммунистическая партия Китая (КПК) ставит во главу угла сохранение контроля, иногда в ущерб поощрению инноваций, которые были характерны для более ранних периодов китайской истории. Вместо того чтобы культивировать новые идеи, КПК создала сложные механизмы контроля над населением, такие как лагеря для перевоспитания, что вызвало широкую критику. Такое перенаправление творческого потенциала подчеркивает более широкое влияние авторитарного правления на прогресс человечества.
Экономические результаты такого подхода становятся более очевидными, если сравнить с развитием Тайваня, страны, которая, несмотря на свои небольшие размеры и геополитическое давление, развивает культуру творчества и инноваций. Тайвань стал мировым лидером в таких отраслях, как производство полупроводников, - секторе, имеющем решающее значение для современной экономики. Контраст между успехом Тайваня и моделью КПК “социализма с китайскими особенностями” поднимает вопросы о долгосрочной жизнеспособности экономической стратегии Китая.
В центре экономических проблем Китая лежит акцент КПК на коллективном мышлении и государственном контроле. Такой подход ставит соблюдение требований и порядок выше творчества и инноваций, которые являются важными составляющими экономического роста в современной глобальной экономике. Последствия такого подхода очевидны: Китай полагается на обширные заимствования и чрезмерно застроенный сектор недвижимости. Увеличение числа “городов-призраков”, в которых целые районы остаются необитаемыми, символизирует неэффективность, которая может возникнуть в результате того, что экономика в большей степени зависит от указаний государства, чем от рыночного спроса.
Пандемия COVID-19 еще раз продемонстрировала ограниченность централизованного управления Китаем по принципу "сверху вниз". По мере распространения вируса местные инициативы и творческие решения часто оказывались в тени строгих директив из Пекина. Такой централизованный подход не только задержал первоначальное реагирование на вспышку, но и выявил опасность интеллектуальной зависимости от государства. Окончательная разработка вакцины в Китае, хотя и стала значительным достижением, с трудом соответствовала скорости и эффективности западных альтернатив, что иллюстрирует трудности внедрения инноваций в рамках системы, где интеллектуальная свобода ограничена.
Экономическая стратегия Китая также демонстрирует глубокую сосредоточенность на материальных аспектах экономического роста, таких как развитие инфраструктуры, производственные квоты и целевые показатели ВВП, часто в ущерб культурным и интеллектуальным свободам, которые обеспечивают долгосрочный экономический успех. Такой акцент на “железе”, а не на “программном обеспечении”, резко контрастирует с подходом, применяемым в Соединенных Штатах, где экономический успех основан на правах личности, свободе слова и инновациях. США Конституционные гарантии прав человека и индивидуальных свобод создали среду, в которой могут процветать новые идеи, способствующие технологическому прогрессу и устойчивости экономики.
Это фундаментальное различие в философии управления объясняет, почему Соединенные Штаты продолжают лидировать в области глобальных инноваций, в то время как Китай часто сталкивается с трудностями, пытаясь преодолеть имитацию и споры об интеллектуальной собственности. Поскольку Китай стремится перейти от экономики, основанной на производстве, к экономике, основанной на технологиях и услугах, эти проблемы становятся все более очевидными.
Более того, подход Китая к международной торговле и интеллектуальной собственности вызывает обеспокоенность во всем мире. Такие практики, как кража интеллектуальной собственности и экономическое принуждение, приводят к напряженным отношениям с ключевыми торговыми партнерами, что потенциально ставит под угрозу авторитет Китая в международном сообществе. Хотя такая тактика может принести краткосрочные экономические выгоды, она рискует подорвать доверие к Китаю и его долгосрочные перспективы, особенно в эпоху, когда доверие и сотрудничество имеют решающее значение для экономического успеха.
По мере того как Китай сталкивается со своими текущими экономическими проблемами, включая сдувающийся пузырь на рынке недвижимости и растущую безработицу среди молодежи, игнорировать ограничения его экономической модели становится все труднее. Традиционные методы экономического стимулирования КПК, такие как расходы на инфраструктуру и мягкая денежно—кредитная политика, кажутся все более неадекватными для решения более глубоких структурных проблем. Аналитики утверждают, что без перехода к модели управления, предусматривающей большую свободу личности и интеллектуальную независимость, Китаю может быть трудно достичь того долгосрочного процветания, к которому он стремится.
Путь к устойчивому экономическому успеху, как показывают примеры других мировых держав, лежит не через ужесточение государственного контроля или разработку более сложных пятилетних планов, а через принятие принципов, которые доказали свою эффективность в других странах. Эти принципы включают защиту прав собственности, свободу мысли и выражения мнений, а также верховенство закона. Однако внедрение такой модели потребовало бы значительных изменений в нынешней структуре управления Китая — перспектива, которая кажется маловероятной, учитывая глубоко укоренившуюся приверженность КПК сохранению своего контроля над обществом.
Без этих изменений Китай рискует оказаться втянутым в цикл снижения отдачи, где потенциал инноваций и экономического роста постоянно сдерживается ограничениями авторитарного правления. Надвигающиеся экономические проблемы, от спада на рынке недвижимости до растущего недовольства среди молодежи, служат напоминанием о том, что модель КПК, возможно, достигает своих пределов. Ситуация, с которой сталкивается Китай, является яркой иллюстрацией более масштабных проблем авторитарного правления в современном мире.
