Военные годы глазами ребенка

Корреспонденту «МК» удалось побеседовать с Быстровой Еленой Семеновной. Она – ребенок войны. Родилась в городе Фрунзе. Свой рассказ начала словами: «Я помню все!»

– Мне тогда было 4 года, но все моменты всплывают настолько четко, что кажется, что было это совсем недавно…  Семья была большая – 7 человек. Всех нас уважали, потому что каждый прикладывал старания и был трудолюбив.  Старшая сестра Мария, 1920-го года рождения, была отличница, спортсменка, умела играть на гитаре, училась в институте, а параллельно, скрывая, конечно, от родителей, обучалась на радистку. Схитрила и когда уходила на фронт, сказала всем, что едет в горы на практику. И только через некоторое время мы узнали правду, получив письма с передовой. Старший брат был летчиком. Летал на самолете «Дуглас». Отец – Семен Титович –  перед войной работал на телеграфе, потом тоже ушел на фронт.  Еще одна  сестра трудилась на обувной фабрике. Два брата устроились на завод Ленина и завод Фрунзе. Одному из них всего 14 лет было. Никто работы не боялся. Я была совсем маленькая. Поэтому все меня опекали и любили. Семья у нас была музыкальная. Один брат на мандолине играл другой – на балалайке, сестра – на гитаре.  Концерт давали. Все слушать любили. Так дружно и жили, пока не началась война. День тот принес многим людям большое горе, понимая это, многие плакали.

Вкусная каша

– Мы жили очень бедно, – вспоминает Елена Семеновна. –  Все время хотелось кушать. Я это чувство до сих пор помню. Наши родители ездили в Каракол на телеге. Там покупали семечки. Потом в большом казане жарили, и сестра продавала. Родители смеялись и говорили, что она их больше пощелкает, чем продаст. Выращивали кукурузу на участках, взятых в аренду. Потом сушили ее. Часть отдавали, а часть себе оставляли и варили кашу. У нас была такая маленькая мельница, на которой мы мололи зерна и варили мамалыгу. Кашу разливали в тарелки, она застывала, как холодец, затем ее мазали  патокой. Резали на кусочки и продавали около завода Ленина, чтобы на вырученные средства потом купить хлеб. Мы даже есть это не смели. Только мне иногда выделяли самый маленький кусочек этой каши. Был у меня случай, который я запомнила на всю жизнь. Мама моя посадила кукурузу, да не хватило немного. Пришлось стакан докупать, а я очень кукурузу хотела, голодная была. Замочила ее, да всю и съела. Для меня это как конфетки были – так вкусно. Мать пришла с поля и спрашивает, где кукуруза, а я отвечаю: «Мыша съела». Я так мышей боялась. А мама села тогда и давай плакать. Сейчас вспоминаю, и тяжко мне становится на душе.

Когда брат приходил с ремесленного училища, где он учился на токаря, то всегда приносил мне маленькие прянички, где уж он их брал, я не знаю. Так я его всегда так ждала, это лакомство для меня было очень вкусным. Тяжело было.

Помню у мамы – Александры Прокофьевны – была швейная машинка, на которой она шила нижнее белье: кальсоны и майки. Брала крой на трикотажной фабрике. Этим мы и жили. Нам давали карточки. Лишняя карточка – это еще кусочек хлеба. Когда комиссовали моего отца (его ранило в голову в 1943 году) он пришел и устроился на завод Ленина в конюшню. Там ухаживал за животными. Тогда нам немного легче стало. Он в кармане овес принесет, а он с устюками. Мы их выбирали и варили кашу, которая нам казалась очень вкусной. Еще мама растила на огороде редиску, зелень, щавель, потом соберет пучки с грядки и идет торговать на дунганский базар. Так и жили…

После долгой разлуки

– Тяжело нам было, когда все на фронт ушли. Скучали мы очень. Всегда ведь вместе были. А тут.., – продолжила свой рассказ прерывающимся голосом Елена Семеновна. – В конце войны в Польше старшую сестру ранило, лежала она там в госпитале. Потом отправили домой. Вернулась ранним утром весной. Хорошо этот день помню. Только рассвет начал брезжить. Стучит в окно, а мы открыть двери боимся, вдруг бандиты,  – тут женщина замолчала, еле сдерживая слезы, но, совладав с собой, продолжила. – Мама спрашивает: «Кто там?» А сестра таким слабым голосом отвечает: «Я-а-а!» Так три раза отвечала, пока мама не узнала ее.  Маруся зашла вся мокрая. На улице сильный дождь был. В валенках и шинели в марте месяце. Все как начали плакать, а она без руки –  ампутировали. Несмотря на это, сестра пошла работать в пожарную охрану, а затем была администратором, в дальнейшем в «Пищевкусе» – лаборанткой.

– Чего Вы больше всего боялись в детстве?

– Салютов. Когда их запускали во время освобождения городов, пряталась под кровать, а салюты особенные были, как цветное облако.  Больших домов тогда не было, а рядом, где мы жили, был госпиталь. Туда я почему-то не любила ходить, боялась военных. Мне казалось, они такие взрослые, кричали все время. Но мы ходили в госпиталь смотреть фильмы. Там мать подружки работала поваром, она нас туда впускала.

Соседская дружба

Просветлев лицом, Елена Семеновна уже говорила с улыбкой:

– Очень хорошие соседи у нас были, которые нам помогали. Получается, что мы жили в одном дворе. Тетя Ира работала зубным врачом и следила всегда за моими зубками. Сын у нее работал в Академии наук.  Правда, он не служил, так как был хромым. И глаз был поврежден. Жена его – еврейка – училась в мединституте. Они все время нам помогали. Все родственники из села приезжали у нее делать зубы, и однажды кто-то рассчитался маслом. А я часто оставалась дома одна, мама всегда наказывала, чтобы я никому не открывала. Так тетя Ира мне кусок хлеба маслом намазывала и в форточку давала. Их дедушка нам иногда приносил маленькие конфетки.  А мы его ждали.  Все дети всегда между собой дружили независимо от нации. Никто никогда никого не разделял.

Юбочка из зонтика

– Очень легко мы одевались, да и лишних  вещей никогда и не было. Обувки нормальной не было. Поэтому я ноги и отморозила. Мама в больницу меня возила, врачам показывала, они меня лечили. А когда сестра с фронта пришла, ей приносили посылки. Иногда и мне платьица подходили. Хорошо помню платья из парашютного шелка. Одно с вишенками, а другое с розочками. Надену какое-нибудь и кружусь. А так, в основном, в фуфайках ходили. Еще помню, как-то мама распорола зонтик и юбку мне из него сшила. Юбка легкая была, вся в дырочках и из кусочков. Многие смеялись, а я порхала в ней, как бабочка… Мы умели радоваться простым вещам.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №19 от 10 мая 2017

Заголовок в газете: Я помню все!

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру