В бишкекском городском драматическом театре имени Арсена Умуралиева открылся новый 23-й театральный сезон. Зрители увидели новую постановку по пьесе-фантасмагории Евгения Шварца «Дракон» в обработке российского режиссера Татьяны Захаровой. Перед отъездом она согласилась побеседовать с корреспондентом «МК».
Состояние «между»
– Каждую свою постановку в Кыргызстане Вы создаете с каким-то определенным посылом. В частности, в одном из интервью про спектакль «Смерть Тарелкина», когда-то поставленный Вами в Русском драмтеатре, Вы рассказали, что его идея просилась на реализацию много лет. Чем на этот раз обусловлен выбор пъесы?
– Поставить именно «Дракона» – это было желание и мое, и Айгуль Умуралиевой, художественного руководителя театра. Это реакция на происходящее вокруг: каждая сцена пьесы в этом отношении «выстреливает»! И дело не только в политических параллелях. У меня есть дочь, за будущее которой я боюсь: сейчас все моральные ценности настолько перевернуты, что в обществе, если человек – личность, то ему становится трудно этому противостоять. Например, сказать «нет», когда кто-то говорит: «Давайте поднимем на смех, оборжем вот этого!»… Пьеса и об этом тоже, а еще о том, что когда внутри появляются трудности, сомнения, противоречия, ты можешь в конце стать Драконом в человеческом обличье. И эта борьба – она вечная, она происходит каждый день. Каждый день ты выбираешь, быть тебе Драконом или Ланселотом, и ситуаций море: уступить ли старушке место, изменить ли жене… Особенно эта проблема актуальна в наше время, когда обманывать и поступать не по совести - значит, поступать круто по мнению общества. И сложно устоять перед выбором: стать Драконом и потерять душу или остаться Ланселотом, но с риском, что обществу ты будешь не нужен, будешь для него никем.
Как принимает мои работы зритель в Кыргызстане, я практически не вижу: после премьеры уезжаю. Но знаю, что к ним однозначно не относятся и о них говорят: бытует мнение, что классика должна ставиться канонично, в моем видении она несколько иная, более современная. И считаю, что если в таком виде проблему восприняли 10 человек - уже хорошо. А артисты… Артистов театра Умуралиева я безумно люблю! Это мои родные люди, моя вторая семья! И им прощаешь даже какие-то нюансы в работе, как опоздания на репетиции.
О воспитании
– Как зацепить зрителя, избалованного киноновинками, видеоиграми со спецэффектами?
– Современного зрителя я не знаю, чем удивлять. Он настолько избалован сериалами, что отвык думать. И если на сцене театра появляется что-то непонятное по форме для восприятия, это вызывает неприязнь. Это больше можно отнести к старшему поколению зрителей. Молодежь же, которая устала от жвачки в виде сериалов и наигранных страданий, хочет видеть что-то новое. Это странно: ведь раньше был Мейерхольд, был Товстоногов, со своим видением, которые создали театр как язык, на котором говоришь об определенной проблеме… А сейчас, мне кажется, что мы перестали воспитывать зрителя. Театр стал формой зарабатывания денег, заводом, нацеленным на то, чтобы зритель приходил. В итоге все упрощается, делается понятным любому зрителю, и спектакли, которые получаются в итоге, нельзя назвать искусством. Это продукт завода, страшные, ужасные и пошлые комедии, которые потом идут в антрепризах. Зрители ведутся на это и охотно идут, им нравится, а актеры соглашаются ради заработка. Театр не должен идти за зрителем – это зритель должен идти за театром, а сейчас этого нет! Он должен понимать, что есть и другой язык, другая форма восприятия, и на мой взгляд, осознавать это он должен с детства. Тем более, что дети гораздо лучше воспринимают метафоры, чем взрослые зрители.
– То есть в последнее время театр утратил воспитательную функцию искусства, которая была еще каких-то 30 лет назад, когда зритель, идя в театр, расширял свой кругозор и словарный запас?
– Мне кажется, эта проблема обтекаемо возникает в любое время. Недавно я читала о том, как восстанавливались театры в послевоенное время.О том, что театр стал заводом, выпуск премьеры готовится за 10 дней, в угоду зрителям надо искать то, что поможет на них заработать деньги – проблемы современных театров описаны просто один в один! Эти проблемы коммерциализации возникали всегда, но всегда были и те, кто противостоял течению – тот же Мейерхольд. Он ориентировался на зрителя. Сложившуюся ситуацию возможно было бы переломить, если бы во всех театрах изменилась политика, но они продолжают быть нацелены только на зарабатывание денег. Хотя есть и исключения – Римас Туминас и его театр имени Вахтангова, Генриетта Яновская и московский ТЮЗ: их зрители не пойдут смотреть пошлятину. Воспитывать вкус начинают с детских спектаклей, потом люди приходят, потому что их что-то цепляет, приводят знакомых – так и создается аудитория театров. Ситуацию в целом переломить невозможно, но воспитать свою аудиторию для отдельного театра – вполне. Это дело не одного года, а порядка пяти-семи лет, но это возможно!
– У театров стран СНГ есть и другая проблема: работы, подготавливаемые специально «на конкурс», для участия в каких-то фестивалях, непонятных зрителю.
– Я этого не приемлю. Если ты берешь постановку, она должна волновать тебя и быть острой для зрителей. Зритель должен идти за театром! А если нет – получаются те самые пошлые антрепризы.
По ту сторону сцены
– Многие режиссеры хотели бы выйти на сцену и сыграть либо знаковую роль, либо кого-то в своих спектаклях. Было ли у Вас подобное стремление?
– Нет, мне всегда хотелось быть режиссером и не хотелось оказаться на сцене. Знаю, что никогда не смогу сыграть так, как это делают актеры! Зато могу выявить проблему и дать коллективу пути к ее воплощению. Мы договариваемся, что сейчас будем разговаривать вот об этом явлении языком и средствами театра. А вдохновляет на это сама жизнь. Куда ни глянь, тут – несправедливость, тут – революция, тут – убийство, тут – еще какие-то проблемы...
– Остается ли время на жизнь вне театра и творческих поисков?
– Я замужем, у меня 11-летняя дочь, а еще – три кошки, черепаха и другие животные – целый зверинец! Кроме этой живности, она хочет суслика и пингвина, но разместить их некуда, – смеется Татьяна. – Главное, что она не боится животных и любит их! Но времени на то, чтобы заниматься домом, практически не остается. Я тоже стараюсь что-то делать по дому, проводить время с семьей, но получается не всегда, и дома уже к этому привыкли.
