Изучать деятельность регионального подразделения милиции я решил, что называется, с самых верхов, то бишь с генерал-майора Суюнбека Омурзакова, который возглавляет Главное управление МВД по Ошу и Ошской области (в просторечье — Главк). Личность этого человека вызывает много споров и домыслов. В 2007–2008 годах Суюн Абдылдаевич занимал должность заместителя начальника УВД Оша по оперативной работе. Сразу после смены власти в 2010-м Омурзаков был назначен заместителем главы МВД по южному региону, а после июньских беспорядков переведен в представительство МВД КР в России. Его назначение руководителем регионального ГУ МВД стало для многих местных жителей неожиданностью — хотя бы по той причине, что в прессе активно муссировались слухи: дескать, Омурзаков является влиятельным наркобароном, лидером некоторых криминальных структур и «верным бакиевцем». Прокомментировать эти слухи я и попросил Суюна Абдылдаевича первым делом.
— Многие СМИ, в том числе российские и казахстанские, пишут о вашей далеко не последней роли в наркотрафике. Утверждается, что вы лично контролируете караваны с афганским героином на территории Ошской области, а непосредственным организатором наркотрафика называют вашего зятя — Ерали.
— Я знаю, что такая информация стала появляться в прессе с начала 2012 года, когда я занял должность начальника УВД Оша. Эти «ушаки» распространялись специально, чтобы дискредитировать меня в глазах населения: люди ведь больше верят слухам, чем официальным заявлениям. Сплетни обо мне не раз проверяли компетентные структуры: я сам настаивал на полноценном расследовании, а публикации в СМИ являются одним из оснований для проверок. Информационно-аналитический центр МВД и пресс-службы всех правоохранительных органов изучают и анализируют материалы не только местной, но и зарубежной прессы. Уж поверьте, если бы за мной что-то было, это не осталось бы без внимания силовиков и руководства страны. А что касается Ерали... хотите верьте, хотите нет — у меня нет такого родственника. До меня как-то доходили слухи, что в Оше есть некий Ерали, который называет себя моим зятем. Я заинтересовался этой информацией и нашел его (я ведь все-таки оперативник). Оказалось, что этот парень из Мургабского района Таджикистана женился на девушке, родители которой являются уроженцами Кара-Кульджинского района, откуда родом и я. Но они не приходятся мне даже дальними родственниками... Я провел с Ерали беседу и предупредил, чтобы он не смел прикрываться моим именем.
— Но ведь кто-то же «крышует» наркопоток. Вы можете назвать имена чиновников, которые так или иначе с этим связаны?
— В правоприменительной практике не только нашей, но и любой другой цивилизованной страны закреплено такое понятие, как презумпция невиновности. Нельзя огульно обвинять кого-либо в «крышевании» наркотрафика — во-первых, это неэтично, а во-вторых, карается законом. Никто не может быть признан виновным, пока обратное не доказано судом, приговор которого вступил в законную силу. Из этого не следует, что мы ничего не знаем. Мы располагаем разной оперативной информацией, но на то она и оперативная, что не предназначена для широкого круга. Наша задача — провести определенные следственно-оперативные действия и довести дело до суда. До этого всякая информация представляет служебную тайну.
— Ваше имя также связывают с отъ-емом бизнеса у местных предпринимателей, в основном узбеков. Если верить слухам, у вас есть спортзалы, где тренируются собственные боевики, которых вы назначаете на разные должности в СОБР, ДПС и другие службы.
— В первой части вашего вопроса прослеживается разделение жителей по этническому признаку. Я могу сказать, что в последние годы мы прилагаем максимум усилий для единения народов Кыргызстана: проводим различные встречи и собрания, особенно в местах компактного проживания национальных меньшинств. Думаю, тамошние люди, особенно аксакалы, в лицо сказали бы мне о своих претензиях, заявив, что им «терять нечего». Так что пусть эти слухи остаются на совести тех, кто их разносит... А что касается спортивного зала, то он имеет право на существование. По первой специальности я — тренер. Я вообще спортсмен до мозга костей. Являюсь вице-президентом федерации Кыргызстана по ушу-саньда и председателем спортобщества «Мухамед-Умар», при котором есть одноименный спортклуб. Всячески стараюсь поддерживать тех, кто выбирает здоровый образ жизни. В спортзале тренируются не какие-то мифические боевики, а школьники и студенты. Они, кстати, занимают призовые места на республиканских, азиатских и мировых соревнованиях — разве это не достойно похвалы? Как вы думаете, чем будет заниматься местная молодежь, если не привлекать ее к спорту?
— Здесь и думать не надо. Главные интересы — наркотики, алкоголь…
— Вот именно. Так что лучше пусть они занимаются спортом. А насчет того, что мы принимаем этих парней на службу в СОБР… почему бы и нет? Спецподразделения нуждаются в подготовленных, физически здоровых молодых людях. Например, два года назад я организовал международный турнир по боям без правил и кикбоксингу. Эти соревнования были посвящены 67-й годовщине Великой Победы над фашизмом. Победил в них наш сотрудник уголовного розыска Рашит Аманкулов, который уже в третьем раунде отправил своего противника из Казахстана в нокаут… Что же касается приема на службу в ДПС, то здесь действует конкурсный отбор. Кандидат проходит несколько этапов комиссионной проверки с участием журналистов, представителей гражданского общества и других заинтересованных объединений.
— Скажите, ваш брат действительно работает в прокуратуре и у него есть частное охранное агентство? Поговаривают, что через это агентство легализуется «крышевание» предпринимателей.
— Да, мой родной брат работает в прокуратуре, но он не имеет никакого отношения к охранному бизнесу. Частные охранные предприятия обладают статусом обществ с ограниченной ответственностью (ОсОО). Они непосредственно взаимодействуют с предпринимателями, потому что это — их работа. Но мой брат никаким «крышеванием» не занимается.
— В июле 2010 года зампредседателя временного правительства Азимбек Бекназаров заявил, что в мае прокуратура Ошской области возбудила уголовное дело по фактам массовых беспорядков, насильственного захвата власти, повреждения государственного имущества и захвата здания областной государственной администрации. Среди имен организаторов тех беспорядков прозвучало и ваше. А сегодня нет никакой информации об итогах расследования.
— Думаю, кто-то ввел Бекназарова в заблуждение. Все дела о массовых беспорядках, произошедших в 2010 году, расследовались межведомственной следственной бригадой. Организаторам и активным участникам были предъявлены обвинения, некоторым даже заочно. Их имена известны, вся эта информация публиковалась в СМИ. И моего имени там нет.
— Почему создан Главк только по Ошу и Ошской области? Ведь, по логике, должны быть аналогичные структуры и в других регионах.
— С 2003 года Ошу присвоен статус южной столицы, в связи с чем ОВД города, входивший в состав УВД области, был преобразован в городское управление внутренних дел. После трагических событий 2010 года стало очевидно, что два УВД работают не слаженно. Возникла необходимость координации сил и средств подразделений милиции, дислоцирующихся в Оше и Ошской области. А еще к тому времени были упразднены должность и аппарат заместителя министра ВД по южному региону. Поэтому, по аналогии с Бишкекским ГУВД, которое координирует деятельность четырех столичных УВД, было создано Главное управление по Ошу и Ошской области. А отделения милиции других областных центров находятся в непосредственном подчинении вышестоящих управлений.
— Тогда расскажите, что улучшилось в вашей работе после создания Главка.
— Значительно повысилась эффективность оперативно-служебной деятельности городского и областного УВД. Последние два года наши управления занимают передовые места среди других УВД республики. По итогам 2012 и 2013 годов УВД Оша дважды удостаивалось награждения переходящим Красным знаменем МВД КР. В регионе улучшилась раскрываемость преступлений, укрепляется общественная безопасность и, самое главное, налаживаются межнациональные отношение, растет доверие народа к милиции.
♦ ♦ ♦
В Оше действительно стало намного безопаснее — лично мне показалось, что жизнь здесь вошла в привычную колею (обо всей области судить не берусь). В южной столице можно спокойно гулять вечерами и заниматься бизнесом. Местные жители все чаще обращаются к милиции с просьбами о решении каких-то проблем, которые далеки от компетенции правоохранительных органов.
Мои наблюдения подтвердил и начальник Ошского ГУВД полковник Кылычбек Жолдошев.
— Заявляю вам со всей ответственностью: уровень доверия населения к милиции вырос. К нам обращаются, даже если на какой-то улице отключили электричество, возникли проблемы с водой или вывозом мусора...
— В марте уходящего года вы говорили, что некие третьи силы пытаются обострить межэтническую ситуацию в Оше и области. В частности, отметили, что «имеются попытки использовать бытовые конфликты для организации конфликта между представителями двух народов». Как обстоят дела сегодня?
— В начале года такие случаи действительно имели место. Сейчас — нет.
— А можно конкретнее, какие это были случаи?
— Межнациональный конфликт пытались разжечь разными способами. В частности, на улице Подгорной, где проживает узбекское население, на заборах стали появляться оскорбительные надписи. По всем этим фактам были возбуждены уголовные дела…
— Кого-нибудь задержали?
— К сожалению, нет. Такое обычно происходит без свидетелей, поэтому трудно доказуемо. Мы провели работу по профилактике конфликтов, и она дала результаты: в Ош стали возвращаться граждане, которые выехали из страны после трагедии 2010 года... Вы ведь встретили в коридоре мужчину? Это Хикмат-ажы, владелец моста через реку Ак-Бура, возле рынка. Раньше это был крытый мост, на котором стояли торговые павильоны. Во время конфликта все сгорело, а позже мост оккупировали стихийные торговцы. Сейчас ажы взялся за его обустройство и обратился к нам с просьбой о содействии — надо «передвинуть» занявших мост людей. Многие прежние торговцы уже начали возвращаться.
— Ходит много разговоров об ошских спортсменах, которые вливаются в ряды криминалитета. Еще в прошлом году мелькала информация, что местная милиция обеспокоена этим фактом.
— Да, были такие случаи. Вы помните, наверное, про инцидент в августе прошлого года, во время выборов в Кара-Сууйский горкенеш, когда конфликт перешел в поножовщину и перестрелку. В этом инциденте принимали участие сторонники двух довольно известных партий, те и другие — спортсмены, активно занимающиеся различными видами единоборств. Было возбуждено уголовное дело, виновные понесли наказание.
— Поэтому руководство органов внутренних дел выступило с предложением принимать спортивных ребят в милицию?
— В Оше был создан полк специального назначения (ПСН), куда приняли 400 сотрудников — все из числа местных. Сейчас сотня бойцов из этого полка дислоцированы в Джалал-Абаде, столько же — в Баткене, а остальные — здесь.
— Они обеспечиваются муниципалитетом?
— Нет, все находятся на республиканском обеспечении. И на службу мы принимали именно спортивно подготовленных ребят. Сейчас они следят за правопорядком, а могли бы пойти по кривой дорожке.
— Представители каких этносов служат в местных органах милиции?
— Полк набирается через МВД (у нас он находится лишь в оперативном подчинении), поэтому о кадровом составе я ничего конкретного сказать не могу…
— А вы расскажите про ГУВД.
— У нас работают 48 узбеков — это 16% личного состава. Тут есть один нюанс: согласно приказу главы МВД, на службу в органы принимаются выпускники средне-специальной школы милиции, Академии МВД и Республиканского учебного центра (РУЦ) МВД, отслужившие срочную службу во внутренних войсках или закончившие военную кафедру в гражданском вузе. Знаете, я три года работаю в Оше и заметил одну закономерность: набор курсантов в Академию МВД, который проводится через наше управление, начинается каждую весну, но за все три года никто из ребят-узбеков даже не пытался поступить туда. В РУЦ, кстати, тоже. Я интересовался, почему так обстоят дела: основной причиной все называют низкую зарплату.
— Помнится, вы выступали за необходимость сокращения количества авто в свадебных кортежах…
— Мы обращались в горкенеш с предложением ограничить количество машин в кортежах до четырех. Проблема в том, что водители свадебных автомобилей создают помехи другим участникам движения, в результате чего возникают пробки на дорогах. Горкенеш поддержал нас. Сейчас сотрудники ДПС проводят профилактические беседы с владельцами машин, которые выезжают в кортежах. Но какие-то штрафные санкции к нарушителям применить нельзя, так как они просто не прописаны в законе.
♦ ♦ ♦
Выходя из кабинета начальника ГУВД, я столкнулся с его заместителем — полковником милиции Шакиром Зулимовым. Первое, что бросилось в глаза (и привело меня в замешательство) — наличие у офицера густой бороды, запрещенное уставом внутренней службы. Перехватив мой недоуменный взгляд, Шакир Муллашевич решил рассказать, почему он стал «уставонарушителем».
— Незадолго до развала Советского Союза со мной произошел памятный случай. В одной из квартир Оша был обнаружен повешенный мужчина. Прокурор, осмотрев тело, пришел к выводу, что это самоубийство, а я выступил против такой версии: на руках жертвы были видны следы от веревок. Я осмотрел двор и заметил, что в одном месте земля просела (ночью шел сильный дождь). У меня возникли подозрения, что там может быть что-то закопано. Позвал ребят, стали копать. Выкопали тело, завернутое в полиэтиленовую пленку. В том, что это убийство, сомнений не было: семь ножевых ран говорили сами за себя. Личности убитых мы установили довольно быстро: это были таджики, один из Хорога, другой из Джергетальского района Таджикистана. Стали отрабатывать круг их знакомых и нашли одного, который рассказал, что с убитыми жил еще какой-то человек. При осмотре жилища свидетель заметил, что пропали видеомагнитофон и кассетный магнитофон. Мы стали искать третьего товарища и выяснили, что тот буквально накануне уехал в Таджикистан. Раскрытие дела поручили мне и, взяв с собой напарника, я направился на автобазу, откуда ходил транспорт в Хорог. Мы придумали легенду: дескать, хотим приобрести в Хороге несколько килограммов опия для последующей продажи здесь. Один знакомый из Таджикистана заранее подсказал, где и к кому нам следует обратиться, и предупредил, чтобы мы ни в коем случае не выдали себя. «Иначе вас моментом к стенке приставят, и следов ваших больше никто не найдет», — напугал он.
В общем, поехали мы. У границы спешились: решили обойти пост по горам. Высоко на перевале я спрятал табельный пистолет и наручники среди камней. Потом мы встретились с водителем на таджикской стороне и поехали дальше. Добравшись до назначенного пункта, нашли своего «связного», который подтвердил, что разыскиваемый человек действительно недавно приехал из Оша и привез с собой разную аппаратуру. Он нас познакомил, и я попросил беглеца помочь закупить опий. Поехали мы в Хорог... Я был в шоке, увидев, как на улице продают опий из автоприцепа, в кастрюле. Говорю: «Мне два килограмма надо». Торгаш спрашивает: «Рассчитываться как будете — наличными или в долг?» Я сказал: мол, наличности у меня с собой нет, была бы — вы здесь же меня и «пришили» бы. Наркобарыга упаковал в пакет пару килограммов опия, записал в тетрадку мои данные и велел передать деньги через проводника. Отправились мы в обратный путь. Я уговорил проводника взять с собой магнитофон: дескать, в дороге скучно, хоть музыку послушаем, развеемся (на деле мне нужен был вещдок, доказывающий его причастность к убийству). В общем, доехали мы до границы и дальше пошли пешком через горный перевал. Когда приблизились к месту, где был спрятан пистолет, я сказал, что мне надо отойти по нужде. Отошел, поднял камень — а пистолета нет! Огляделся по сторонам, стал смотреть под другими камнями и наконец нашел, что искал: оказывается, цветок, который был моим ориентиром, кто-то сорвал и выбросил в сторону. Вернулся, значит, я обратно, ткнул стволом в проводника и сообщил ему, что он задержан. Связали мы ему руки и к вечеру доставили в управление. Сдал я задержанного, написал рапорт и собрался уходить, а тут начальник говорит, что надо идти на аттестацию, которую проводит комиссия из МВД. Я прошу: «Позвольте хоть домой сходить, переодеться, побриться. Неудобно перед начальством в таком виде появляться». А начальник настаивает: «Иди так, пусть посмотрят, какие у нас люди работают». Руководил аттестационной комиссией замминистра МВД. Увидев меня, он удивился: что это за чудо-юдо? Начальник управления объяснил, что я только вернулся со спецзадания, задержал убийцу и наркокурьера. Замминистра усадил меня и стал расспрашивать о подробностях проведенной операции. Когда я все рассказал, он вдруг спросил: «Борода не мешает работать?». Я ответил, что мне она даже нравится, потому что так легче внедряться в бандитскую среду: милиционеры-то ходят гладко выбритыми. Тогда замминистра сказал, что разрешает мне всегда носить бороду...
— Вам бы мемуары писать...
— На мемуары нет времени. Работы много: я курирую службу общественной безопасности, которая непосредственно работает с участковыми и инспекторами и по делам несовершеннолетних. Так же под моим ведомством находится батальон ППС и отдел ДПС. Это наружные службы, работа их сотрудников начинается рано утром. Проводится инструктаж на плацу, даются ориентировки, а потом сотрудники расходятся по участкам...
♦ ♦ ♦
Побеседовав с «правоохранительным» начальством, я решил ознакомиться с работой городских отделений милиции. Первым на моем пути был ГОМ микрорайона «Жапалак». Если судить о том, что такое микрорайон, по столичным меркам, в данном случае можно сильно ошибиться. Микрорайон «по-ошски» — это обычная сельская местность, где жилые кварталы перемежаются полями. На одном из таких «отрезков» и находится отделение милиции. Здание ГОМ «Жапалак» было построено в мае прошлого года, а официальное открытие состоялось лишь в мае года уходящего.
— Почему ГОМ открыли посреди поля, а не где-нибудь в центре села? — спросил я у начальника отделения старшего лейтенанта Талантбека Таштанкулова.
— Именно здесь, на этом поле, часто происходили стычки между молодежью двух сел, Татар и Орке. В целом же наше отделение обслуживает, так сказать, девять сел с общим населением более 28 тысяч человек.
— Как вы разбираетесь с драчунами? Стычки происходят до сих пор?
— Нет, после того как здесь появилось наше отделение, такие беспорядки прекратились. Правда, время от времени регистрируем случаи скотокрадства — все-таки сельская местность…
— Вы же как раз сейчас вернулись с места кражи?
— Да, но это была квартирная кража, такое тоже случается. А вообще, с тех пор как на этом участке открылось наше отделение, криминогенная обстановка намного улучшилась.
— У вас есть свой «обезьянник» для задержанных?
— Нет, наша задача — в основном предотвращение правонарушений и преступлений. Если приходится кого-то задерживать, везем их в Сулайман-Тооский ОВД, в ведении которого мы находимся.
♦ ♦ ♦
Следующим на моем пути был ГОМ микрорайона «Амир-Темур», но побеседовать мне довелось с начальником Ак-Бууринского ОВД, в подчинении которого находится данный отдел. Сактан Исмаилов сообщил, что руководитель ГОМ заболел, поэтому не вышел на службу.
— Я велел ему пролечиться и приехал лично проконтролировать работу сотрудников отделения, — отметил Исмаилов, и, упреждая мой следующий вопрос, отрапортовал: — На подведомственной территории живет 40 тысяч человек. Школ тут семь, соответственно, работают шесть сотрудников ИДН. Большинство жителей — узбеки.
— Конфликты на национальной почве часто возникают?
— Таких практически не было — живут-то в основном узбеки. Кыргызов всего три семьи, все с ними дружат. Скандалы в основном возникают на бытовой почве. Во всех случаях мы стараемся выезжать на место, чтобы разобраться с участниками конфликта. Есть установка руководства ГУВД: руководитель территориального отделения милиции должен лично выезжать на инциденты и «разруливать» ситуацию на месте.
— Какие преступления здесь регистрируются чаще всего?
— Кражи и грабежи. В нынешнем году, например, было 23 кражи, все раскрыты. Буквально недавно мы задержали группу молодых людей, которые совершили серию краж. Действовали они под утро, когда обычно отключается электричество. Сначала залезли в один магазин и вынесли продукты на сумму около 20 тысяч сомов, а потом стали лазить по домам: воровали сотовые телефоны, ноутбуки и прочую мелкую технику. В целом эти парни совершили 12 краж.
— Как вы их задержали?
— Доверенные люди рассказали нам, что некоторые ребята ведут далеко не примерный образ жизни, у них водятся крупные суммы, хотя они нигде не работают, а родители не могут дать им таких денег. Мы задержали одного, тот рассказал о подельниках — вот так, по цепочке, все и раскрылось… Бывают у нас и случаи хулиганства. Микрорайон хоть и относится к городу, но находится в некоторой удаленности от него, и когда здесь не было отделения милиции, жители старались решать свои проблемы на месте: привлекали аксакалов, авторитетных людей с каждой улицы и т.п. Сейчас ситуация изменилась: жители идут со своими проблемами в милицию.
— Когда здесь было открыто отделение?
— Год назад. Недавно состоялось официальное открытие, приезжал министр. Он изучил обстановку, условия работы и увеличил штат сотрудников — нам добавили участковых, оперативников, «идээнщиков»…
— Как вы взаимодействуете с населением?
— Еженедельно проводится заседание общественного профилактического центра. На территории Ак-Буринского совета семь таких центров. На это собрание обязательно приходит участковый, который вместе с местными жителями обсуждает актуальные вопросы или же старается решить их проблемы.
— Если местное население составляют главным образом узбеки, не возникают ли у них трения с участковыми, которые, как я понял, кыргызы?
— Наоборот, люди уважительно относятся к нашим сотрудникам. Предыдущему участковому даже предлагали жениться на какой-нибудь местной девушке (смеется). Ребята сами прошли через события 2010 года, поэтому тоже знают, что такие конфликты ни к чему хорошему не приведут.
— Известно, что многие ошане по религиозным мотивам уезжают воевать в Сирию...
— У нас на учете состоят семь жителей микрорайона, которые имеют отношение к запрещенным религиозным организациям: «Хизб-ут-Тахрир», «Акрамия» и т.д. С населением проводится профилактическая работа. Сотрудники 10-го отдела выявляют, кто из местных уехал в Сирию, возбуждают уголовное дело, а по возвращении такого человека задерживают и, конечно, изолируют. Потому что эти люди, однозначно, возвращаются с измененной психикой...
♦ ♦ ♦
Одной из достопримечательностей южной столицы является местный рынок. Каждый приезжающий в Ош человек, будь то турист или командировочный, считает своим долгом посетить базар, который протянулся почти на два километра. Ежедневно сюда приходят до 20 тысяч человек, а в выходные дни и того больше. Об этом мне сообщил начальник местного ГОМ полковник Жаныбек Сагынбаев.
— Прежнее здание отдела сгорело во время конфликта летом 2010 года, — рассказал он. — Несколько лет нам приходилось арендовать разные помещения на рынке и рядом с ним, потому что прежний мэр Мелис Мырзакматов не разрешал реконструировать наше здание. Он планировал перенести рынок на другое место, поэтому считал, что нет необходимости восстанавливать сгоревшее помещение. Не учел, что даже если рынок будет перенесен, население-то останется... Наш ГОМ отвечает за правопорядок не только на базаре, но и на большом участке с населением в 50 тысяч человек. Новый мэр выделил нам миллион сомов для постройки нового здания, потом мы провели марафон по сбору средств… Я помню, как после событий 2010-го люди боялись выходить торговать на рынок. Сейчас вы можете увидеть, что жизнь на базаре кипит: узбеки и кыргызы работают вместе, продают, покупают. Я лично гарантировал торговцам безопасность.
— Ваши сотрудники справляются с таким большим потоком людей?
— В моем подчинении находятся 12 участковых инспекторов, кроме того, к ГОМ прикомандированы 20 «пэпээсников». Со своим объемом работы все справляются.
— Ходят слухи, что милиционеры облагают рыночных торговцев «данью». Что вы на это скажете?
— Могу твердо заявить, что такого у нас нет. Пройдитесь по торговым рядам и сами расспросите людей. Они торгуют до позднего вечера, значит, чувствуют свою защищенность. А раньше продавцы засветло закрывали лавки... Недавно прошло официальное открытие нашего отделения. Приезжал министр, он лично общался с торговцами. Причем это не были какие-то заранее подготовленные люди — он просто шел рынку и сам подходил к кому хотел, задавал вопросы. Спрашивал о нашей работе, о том, есть ли к нам претензии...
— А была ли необходимость строить ГОМ в центре рынка? Ведь можно было сделать помещение там, где меньше народа.
— Любые конфликты начинаются в местах массового скопления людей. А базар именно такое место. И если что-то случится, поверьте мне, попасть на рынок будет невозможно. Поэтому мы находимся здесь, чтобы, как говорится, держать руку на пульсе и вовремя пресекать возможные беспорядки.
— Много на рынке беспризорных детей?
— Их вообще нет. Недавно в Оше открылся Центр адаптации и реабилитации несовершеннолетних (ЦАРН), куда инспекторы по делам несовершеннолетних отводят праздношатающихся детей и подростков. К слову, ЦАРН является единственным центром для бездомных и брошенных детей со всего юга Кыргызстана, которые входят в группу риска в плане торговли людьми. С детьми здесь работают не только сотрудники милиции, но и психологи, врачи, социальные работники, педагоги. Кстати, сейчас «идээнщики» не привлекаются к раскрытию преступлений, к общественным мероприятиям. Они отвечают только за безопасность детей, соблюдение их прав. Инспекторы закреплены за каждой школой, где у них есть свой кабинет. И если раньше у нас часто говорили о школьном рэкете, то сейчас его нет. Сотрудники ИДН постоянно находятся либо в школе, либо на своем участке. Привлекать их для выполнения каких-либо других работ запрещается.
— Во время прежних поездок в Ош я видел, как сотни торговцев продавали свой товар прямо на автодороге у базара. Проехать на машине там было просто невозможно. А сегодня их нет...
— Да, нам потребовалось почти четыре месяца, чтобы убрать стихийную торговлю и заставить людей зайти на рынок. Теперь вдоль обочины стоят только машины покупателей, которые приезжают отовариваться на базар.
♦ ♦ ♦
Вместо послесловия мне хотелось бы привести некоторые цифры из отчета ГУ МВД по Ошу и Ошской области о работе за 11 месяцев нынешнего года. Итак, с начала года ошские милиционеры расследовали 1795 дел (в прошлом году —1885) и завершили 1556 (против 1578 дел в прошлом году), что составило 86,7% (на 3% больше прежнего показателя). Раскрываемость дел о разбойных нападениях, нанесении тяжких телесных повреждений и грабежах составила 100%. Случаев скотокрадства было зарегистрировано 155, из них 131 раскрыт, дела передан в суд. Тяжких преступлений зарегистрировали 138, раскрыли — 134.
Перечислять отчетные данные можно долго, но эти цифры заинтересуют скорее специалистов. А для обывателей главное — чувствовать свою защищенность, и с данной задачей ошская милиция, кажется, вполне справляется.
