Умом проекты не понять
Строго говоря, «новую модель объединенной энергосистемы Центральной Азии» новой уже не назовешь, ибо Эрнест Назарбекович еще с акаевских времен предлагает создать эту конфигурацию функционирования энергосистемы, которая устранила бы дефицит электричества и воды во всем регионе. По его словам, основной проблемой, сказывающейся на энергетической безопасности последнего, является дефицит базовой генерирующей мощности, что существенно усложняет прохождение осенне-зимнего периода.
— В зимний период юг Кыргызстана потребляет 1000 МВт, север — 2000 МВт, — поясняет эксперт. — При этом у нас хватает генераций, чтобы удовлетворить потребности юга, а с севером дела обстоят куда сложнее. Здесь мы имеем Бишкекскую ТЭЦ с ее 350 МВт плюс малые ГЭС — Калининскую, Иссык-Атинскую, Ат-Башинскую и Чакан–ГЭС, которые дают 50 МВт. Еще 900 МВт энергетики поставляют с Токтогульской ГЭС на подстанцию «Фрунзенская» в Кара-Балте, хотя по ЛЭП с напряжением 500 кВ можно транспортировать только 740 МВт, так что потери на этой линии и ее износ очевидны. В целом получается, что 1300 из 2000 «северных» МВт мы производим сами, а недостающие 700 транспортируем по сетям «Узбекэнерго» и «Казахэнерго» опять же на подстанцию «Фрунзенская» и подстанцию «Западная» в Быстровке. При этом за транзит платим немалые деньги — порядка 15 млн долларов ежегодно. Но у соседей линии тоже не рассчитаны на такую нагрузку, поэтому электроэнергию приходится отключать. Разгрузку даст планируемый в следующем году ввод в строй линии электропередач «Датка–Кемин», но ситуация с дефицитом базовой генерирующей мощности все равно не изменится.
Поэтому более двух лет назад правительство инициировало строительство двух генерирующих объектов — Камбар-Атинской ГЭС–1 и Верхне-Нарынского каскада ГЭС.Увы, спустя два года приходится констатировать, что освоение обоих проектов находится на нуле. За «Камбар-Ату–1» никто из инвесторов так и не взялся, что немудрено: по словам Карыбекова, дожидаться ее окупаемости придется лет 20. К тому же, согласно технико-экономическому обоснованию (ТЭО) проекта, себестоимость электроэнергии, по данным Карыбекова, будет составлять больше 10 центов за кВт/ч. Это дорого не только для населения КР, но и вообще для регионального рынка электроэнергии, где она стоит порядка 4–5 центов за кВт/ч. Куда и кому мы будем ее продавать? Потенциального покупателя на сегодняшний день не видно.
По мнению эксперта, нам еще лет 30–40 не видать начала строительства Камбар-Атинской ГЭС–1 ввиду того, что инвесторам она экономически неинтересна. К тому же станция, против строительства которой всегда выступал Узбекистан, породила новую проблему: поскольку проект этот кыргызско-российский, РУз не преминула воспользоваться своим преимущественным положением при покупке «Газпромом» кыргызстанского газового хозяйства. Как только «газовая» сделка между КР и РФ состоялась, «Узтрансгаз» перекрыл газовый вентиль, оставив юг нашей страны без голубого топлива.
Неодобрительно высказался Карыбеков и по поводу проекта Верхне-Нарынского каскада ГЭС, заявив, что его стоимость завышена. К тому же кредитные деньги расходуются, мягко говоря, нецелесообразно.
— Турки строят в Грузии три гидроэлектростанции общей мощностью 223 МВт за 526 млн долларов, а Верхне-Нарынский каскад мощностью 237 МВт стоит 727 млн долларов, — заявил Карыбеков. — На сегодняшний день, там построили так называемый пионерский лагерь стоимостью 30 млн долларов, состоящий… из морских контейнеров. И это в зоне, где зимой темература опускается до – 60, а летом поднимается до +40 градусов. За 30 млн долларов в Бишкеке можно построить целый микрорайон... Я выступал по этому поводу в Москве и заявлял, что Счетные палаты РФ и КР в лице Татьяны Голиковой и Эльмиры Ибраимовой должны провести проверку целесообразности подобных трат. Мы обязаны этого требовать, потому что это кредитные деньги, выплата 50% из них ложится на наши с вами плечи.
Что касается себестоимости электроэнергии на Верхнее-Нарынском каскаде, то согласно ТЭО, стоить она будет тоже недешево — 6,6 центов за кВт/ч. Вместе с доставкой населению она обойдется в 4 сома. Опять встает вопрос: кто будет ее покупать?
Тем временем ситуация продолжает складываться не в нашу пользу (точнее, таким образом ее «складывают» местные чинуши). Кыргызская сторона заключила с казахской, как выразился Карыбеков, «кабальный договор»: мы будем покупать у казахов электроэнергию по 9,7 центов за кВт/ч (5,6 сомов). До конца текущего года соседи поставят нам 400 млн кВт/ч (взамен летом получат воду и электроэнергию) и в следующем году 1,4 млрд кВт/ч по предоплате. Карыбеков считает, что кабмин попросту перекладывает коррупционные убытки на население. Никто не понес наказания за шаги, которые привели к нынешнему кризису.
— При рабочем объеме «Токтогулки» мы можем экспортировать 1,5–2 млрд кВт/ч ежегодно, — объяснил Эрнест Назарбекович. — Но мы экспортировали через посреднические компании 2,6 млрд кВт/ч в 2010 году, 2,7 млрд — в 2011-м, 1,3 млрд — в 2012-м. Причем по бросовой цене — 2,8 цента за кВт/ч, тогда как оптовая составляет 4–5 центов. За три года было экспортировано 6,6 млрд кВт/ч. Умножьте эту цифру на полтора цента в среднем и получите порядка 100 млн долларов, ушедших «налево». Теперь мы покупаем электроэнергию у казахов в розницу почти по 10 центов!
Уголь наш, деньги ваши
Вместо нереализуемых проектов Карыбеков предлагает воплотить тот, который не только решит проблемы Кыргызстана с генерацией электрической мощности на ближайшие 50 лет, но и послужит интеграционным процессам в регионе, сведя на нет постоянно возникающие международные водно-энергетические конфликты — строительство тепловой конденсационной электрической станции на угольном месторождении Кара-Кече.
— Сегодня, спустя более чем восемь лет после того, как мы впервые предложили реализовать этот проект, энергетики говорят, что если бы Кара-Кечинская ТЭС была тогда построена, сейчас мы бы не испытывали дефицита с электричеством, — заявил Карыбеков. — Какие плюсы принесет этот проект? Во-первых, ее строительство обойдется в 2,5 раза дешевле, чем возведение той же Камбар-Атинской ГЭС–1. Во-вторых, тепловые станции строят в короткие сроки: через два года можно возвести два блока мощностью 600 МВт, через четыре года — еще два с такой же мощностью. Это полностью покроет потребности Кыргызстана в электроэнергии.
Плюс ко всему эта ТЭС разгрузит каскад Токтогульских станций зимой: не нужно будет сбрасывать воду для выработки электроэнергии, а можно накапливать ее для экспорта в весенне-летний период. Кстати, изначально Токтогульская ГЭС была рассчитана на работу в ирригационном режиме — попуски воды в весенне-летнее время. Однако в последние годы из-за дефицита электроэнергии сброс воды усиленно ведется не только весной и летом, но и зимой. Мы «срабатываем» воду с «Токтогулки», она «бесконтрактно» уходит в соседние государства, которые за 20 лет независимости построили у себя водохранилища и копят эту воду. То есть свой экспортный потенциал мы не используем. Как изменится ситуация с вводом в строй Кара-Кечинской ТЭС? В осенне-зимний период мы увеличим нагрузку на ТЭС, тогда как каскад Токтогульских ГЭС будет работать в щадящем режиме. Вода не будет поступать соседним государствам, и весной Казахстан и Узбекистан захотят купить ее у нас. Кроме того мы сможем продавать и электроэнергию, например, в Таджикистан, где зимой возникает дефицит в 1000 МВт. Наша энергетика может приносить прибыль, если управлять ею с умом.
Ввод в строй Кара-Кечинской ТЭС решит, по мнению Карыбекова, и проблемы столичной ТЭЦ. Сегодня она ежегодно «поглощает» порядка 70 млн долларов. Практически все эти деньги уходят в Казахстан, где закупается недешевый уголь для ТЭЦ, то есть мы и здесь работаем на экономику соседей. Строительство ТЭС позволит перевести теплоэлектроцентраль на баланс муниципалитета.
— Пусть она работает как котельная, обеспечивая горожан только теплом и горячей водой, а электроэнергией и Бишкек, и вся республика будут обеспечиваться за счет параллельной работы Кара-Кечинской ТЭС и Токтогульской ГЭС. Остается главный вопрос — финансовый. Мы предложили этот проект Казахстану. Он выгоден казахам, поскольку строительство ТЭС устранит две основные проблемы на юге этой республики: несанкционированный отбор электроэнергии со стороны «Узбекэнерго» и постоянную угрозу недополучения воды из канала «Достык», который перекрывают опять же узбеки. По сути, если Казахстан примет участие в проекте и в проведении линий электропередач от Токтогульской ГЭС через ту же Кара-Кечинскую ТЭС до Тамчи и далее до Алматы, то решится вопрос создания нового энергетического кольца Центральной Азии без участия Узбекистана, который останется в изоляции. Но мне проект видится как интеграционный, объединяющий интересы стран ЦА, поэтому мы предложили войти в него и узбекам, и россиянам. Россия вообще может стать объединяющей силой в регионе, собрать все центральноазиатские республики вокруг этого эффективного проекта. Мы «войдем» в проект с углем, запасы которого на Кара-Кече составляют около 4 млрд тонн, а остальные пусть «входят» с деньгами.
Все вроде бы ясно и понятно, но есть одно «но»: разработкой ТЭО по строительству Кара-Кечинской ТЭС занимается частная китайская компания ТВЕА, относительно которой нет единого мнения среди наших чиновников и депутатов: Валерий Диль, к примеру, заявил, что «ТВЕА — компания-проходимец». Негативно о ней отозвался и Карыбеков.
— ТВЕА — это сетевая компания, у нее есть лицензия только на строительство ЛЭП и подстанций, — говорит эксперт. — Она разрабатывала ТЭО на реконструкцию столичной ТЭЦ, мы показали его белорусским, российским и казахстанским коллегам из проектных институтов, так они до сих пор смеются. Китайцы предложили заменить 8 котлов ТЭЦ двумя блоками по 150 МВт и при этом поднять электрическую мощность для последующего перевода в конденсационный режим. То есть себестоимость тепла увеличится за счет того, что сначала уголь пойдет на электрическую мощность, а потом — на тепловую. Мы, наоборот, хотим, чтобы ТЭЦ не зависела от импортного топлива. Не нужно возить уголь из Казахстана в Бишкек, чтобы вырабатывать электричество на ТЭЦ, — дешевле генерировать электроэнергию на самом угольном месторождении. Теперь эта же компания разрабатывает ТЭО на стратегический объект — Кара-Кечинскую ТЭС. Его однозначно надо будет переделывать, потому что вряд ли кто-то с ним согласится.