Известно, что практика телесных наказаний применяется в странах, где в качестве уголовного действует исламское право. В Иране, Йемене, Афганистане, Саудовской Аравии и т.д. практикуются не только болезненные порки, но и членовредительство. Телесные наказания законодательно «закреплены» и в бывших английских колониях — Нигерии, Танзании, Зимбабве, Шри-Ланке и Сингапуре, на который сослался Бекешев и любят ссылаться практически все чиновники и депутаты, рассуждающие о том, как Кыргызстану достичь светлого правового будущего.
Предложения «пороть сукиных детей» все чаще звучат из уст высокопоставленных лиц в постсоветских государствах. Например, в апреле прошлого года Нурсултан Назарбаев поручил администрации Астаны ужесточить наказание за мелкие правонарушения: президента Казахстана возмутило огромное количество мусора на улицах столицы. Он заявил, что ни красивые здания, ни музеи «не повысят культуру жителей, пока все они не будут стремиться к порядку и чистоте», и в качестве примера привел тот же Сингапур. «За брошенный мимо урны мусор в Сингапуре дают 50 палок по «мягкому месту» и взимают 500 долларов штрафа, — заявил Назарбаев. — Надо так воспитывать! Другого выхода нет».
Вопрос порки поднимался и в России во время суда над участницами Pussy Riot. Надавать девушкам по попам предлагал лидер КПРФ Геннадий Зюганов, правда, не палками, а ремнем. Кстати, недавний опрос, проведенный Всероссийским центром изучения общественного мнения, показал, что идею включить телесные наказания в Уголовный кодекс поддерживают 27% россиян. Выяснилось также, что чем моложе респонденты, тем больше среди них противников перспективы пороть правонарушителей.
Вообще, в российской Госдуме гораздо больше депутатов задумываются о внедрении института телесных наказаний, чем в нашем ЖК. Да и солидное число сторонников думских фракций склоняется к мнению, что инициатива принесет только пользу. 29% членов той же КПРФ поддерживают эту идею, 28% «элдэпээровцев» и столько же «единороссов» тоже были бы не против внедрения такой практики. Среди представителей «Справедливой России» 25% сторонников телесных наказаний.
♦ ♦ ♦
Что касается Сингапура — одного из наиболее чистых, законопослушных и безопасных государств мира, — то практика применения телесных наказаний здесь действительно показательна. Сам отец «сингапурского чуда» Ли Куан Ю писал в своих мемуарах, что «телесные наказания являются более эффективными, чем длительные сроки тюремного заключения»
В стране, что называется, палками вышибают дурь за 30 видов преступлений, в числе которых покушение на убийство, вооруженное ограбление, нарушение иммиграционного законодательства и сроков пребывания в стране, вандализм. По мягкому месту (в дополнение к штрафам и тюремному сроку) можно получить и за взятие заложников, шантаж, ограбление с убийством, распространение наркотиков, изнасилование, проституцию, ростовщичество. Самой практикуемой и болезненной является порка палками из ротанга, называемого еще чертовым канатом, — испанского тростника каламуса или ротанговой пальмы. Наказание применяют только в отношении мужчин не старше 50 лет. Человека привязывают к массивной железной раме и наносят по голым ягодицам удары палкой длиной 120 см и шириной чуть более сантиметра. Порка очень болезненна. При этом здесь не щадят ни своих граждан, ни иностранцев. Широко известен случай, когда в Сингапуре за вандализм был высечен американский подросток Майкл Фэй, который разрисовал припаркованные на улице машины краской из аэрозольного баллончика. Причем задницу юноши не «спас» и тогдашний президент США Билл Клинтон: заступничество главы государства помогло лишь снизить количество ударов, но сам приговор был приведен в исполнение.
В Йемене наказание плетьми грозит пьяницам, распространителям наркотиков и гомосексуалистам. За злоупотребление алкоголем порют и в Иране. Причем в этой стране до сих пор отрубают кисти рук за воровство. Правда, в последние три десятка лет данная процедура претерпела изменения: если в начале 80-х руки отрубали саблей, то сейчас при экзекуции присутствует врач, а саблю заменяют электропила или гильотина. Граждан Пакистана могут наказать плетьми не только за пьянство, но и за кражу, разбой, прелюбодеяние, а также за ложный донос по обвинению в прелюбодеянии. Кража также карается отрубанием руки, а за разбой можно лишиться и руки, и ноги. В Судане женщин бьют плетьми за непристойное поведение или аморальный внешний вид. Под последним понимается ношение брюк, а также юбок выше колен. В Афганистане также порют хлыстами, часто — прилюдно, на центральных площадях.
♦ ♦ ♦
Практика телесных наказаний считается нарушением Конвенции ООН против пыток, однако тот же Сингапур в отличие от Кыргызстана не подписывал никаких подобных международных документов. Конечно, сегодня тюрьмы в КР (и не только) — это рассадник криминала, где заключенные не исправляются, а готовятся к совершению новых преступлений. Однако чтобы ввести телесные наказания за мелкие уголовные деяния, необходимо не только отказаться от принципов и норм международного права, подписанных международных соглашений, но и внести изменения в Конституцию. Статья 22, к примеру, гласит, что никто не может подвергаться пыткам и другим бесчеловечным, жестоким или унижающим достоинство видам обращения или наказания. Согласно основному закону, в Кыргызстане также не должны приниматься нормативные акты, ограничивающие права и свободы человека и гражданина, и вообще никаким ограничениям не подлежат установленные Конституцией гарантии запрета на применение пыток и «других бесчеловечных, жестоких или унижающих достоинство видов обращения или наказания». А в том же УК написано, что «наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства».
Более того, в нашем законодательстве есть альтернатива тюремному заключению. Согласно Уголовному кодексу республики, к лицам, совершившим преступления, может быть применено наказание в виде общественных работ (опять же в Сингапуре такой вид наказания вполне себе практикуется: человек, испортивший общественное имущество, нагадивший в лифте или намусоривший на улице, по выходным моет улицы, украсив себя табличкой: «Я провинился в том-то и в том-то»). В статье 43 указано, что общественные работы выполняются в свободное от основной работы или учебы время, а вид их определяется местными органами исполнительной власти. При этом их нельзя назначать военнослужащим, беременным, женщинам старше 55 лет и мужчинам старше 60 лет, инвалидам I и II групп, лицам, не имеющим постоянного места жительства. И только если осужденный злостно уклоняется от общественных работ, суд может заменить их ограничением или лишением свободы.
Другой вопрос, что эта действующая статья абсолютно не работает в наших условиях. Но где тогда гарантии, что будет работать институт телесных наказаний? Можете ли вы представить, например, чиновника или правоохранителя (или, скажем, сына Омуркулова, сбившего в пьяном виде трех человек), которых привязывают к столбам и делают им «ата-та»? Вот и я не могу. Да и исполнителю приговоров потом хоть на улицу не выходи — родня «униженных и оскорбленных» отомстит где-нибудь в темном переулке.
Ну и еще одна банальная засада: неотвратимость наказания, о важности которой все время твердил Ли Куан Ю, у нас напрочь отсутствует. Если откупиться можно от тюрьмы, то от порки — тем паче, ибо ставки здесь будут куда ниже. А это означает что будут биты только попы простолюдинов вроде нас с вами: чиновничьх пятых точек эта процедура едва ли коснется (если только чиновник не «разжалованный» представитель оппозиционного лагеря типа нынешних Мелиса Мырзакматова или Наримана Тюлеева — таким точно могут всыпать плетей по политическим и никаким иным мотивам). Так что прежде чем заикаться о возможности пороть задницы негодяям, нужно, пожалуй, дождаться своего Ли Куан Ю. С теми, кто ныне стоит у руля государства, никакие телесные наказания населению не нужны. Оно и так наказано сверх меры.
