Чем живут люди улицы, что заставило их скитаться, о чем они мечтают – в репортаже корреспондента «МК-Азия».
Пробегая по аллеям города, нередко можно заметить тех, кто, опустив взгляд, идет с большой клетчатой сумкой, придерживая нехитрый скарб. Тех, кому недоступен ароматный ужин в кругу семьи и простой телефон, тех, для кого одеколон - непозволительная роскошь, а кусок именинного торта заменяет черствая булочка. Некоторые, жалея людей, оказавшихся без крыши над головой, пугливо протягивают им купюры, кто-то старается обойти стороной, бывают и такие, которые презрительно бросают едкие комментарии.
Просто руки опустились
Найти бездомных, готовых к диалогу с журналистом, оказалось задачей не из легких: одни были в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения и попросту не понимали, чего от них хочет человек с диктофоном, другие говорить отказывались, третьи ссылались на недостаток времени. Спустя несколько недель поисков, удалось встретить пару, которая пошла на контакт. Светлана и Марат разрешили называть их по именам, вот только от фотосессии отказались. «Есть люди, которые помнят нас совершенно другими. Стыдно, если в газете не в лучшем свете увидят. Вот наладится все, тогда обязательно попозируем» – объяснили они.
Стоит отметить, что «дурного» запаха от собеседников не было, одеты в относительно чистую одежду, вот только в глазах тоска. Присев на скамейку и ловя на себе удивленные взгляды прохожих, мы начали беседу.
– Как получилось, что вы оказались на улице? Как давно это произошло?
– На улице я оказалась 5 лет назад. История банальна: жилья у моей семьи не было, всю жизнь снимали полдома. Вышла замуж, детей не нажили, муж начал пить и бить. Мне оставалось только терпеть – назад к родителям идти было стыдно, да и места особо не было. Спустя несколько лет родителей не стало, убегать было попросту некуда. Муж совсем спился, дом был на его мать записан – меня он благополучно выгнал из него. Работать и снимать жилье очень сложно – я устроилась мыть посуду в одно из кафе города, но начальство постоянно задерживало зарплату. В конечном итоге я просто оказалась на скамейке с небольшим пакетом вещей, – вспоминает Светлана.
– А меня бывшая жена с квартирой «обула». Семья у меня есть, но они в России, отношения не поддерживаем, да и кому я нужен со своими проблемами… Скитаюсь около 4 лет, сначала не пил, не хотел опускаться, но это очень тяжело. На трезвую голову осознаешь, что ты – никто и звать тебя никак, а «горькая» помогает забыться немного. Так вот, квартира та была куплена в браке, небольшая «однушка» в пригороде, по идее мне принадлежала ровно половина. Жена уговорила переписать квартиру на нее, я без задней мысли согласился – супруга ведь, думал, вторая половина и в горести, и в радости… В итоге последовал развод – она нашла другого мужчину. Мои вещи выставила за дверь, юридически прав на квартиру я уже не имел. Попросился к друзьям, но не мог же я вечно жить у них. Тех денег, что получал, не хватало на съем квартиры, арендовал небольшую комнату, которую в дальнейшем владельцы продали. Потом и с работой «кинули». Так и начался путь, результат которого вы сейчас видите, - делится Марат.
– Есть же общежития, фонды…
– Когда оказываешься в ситуации, в которой все предали и отвернулись, руки опускаются. Людям, которые не сталкивались с этим, попросту не понять, да и откуда тогда было про фонды знать? Я осознаю, что можно было сделать что-то иначе, можно было «вкалывать» на нескольких работах, но сил на это у меня не было ни моральных, ни физических.
– На общежитие тоже деньги нужны, а где их взять, если тебе уже далеко не 20 лет, и стажа работы как такового нет? Молодым девчонкам можно устроиться официантками, торговыми агентами, да и схватывают новое намного быстрее, а вот когда тебе хорошо за 40, в официанты берут не везде. Можно мыть подъезды, но там такая конкуренция? Да и вырученных денег не хватит на съем жилья. А еще есть нужно на что-то, – говорит Светлана.
– Вы сказали, что на работу трудно устроиться, а есть ли образование какое-то?
– Я инженер-строитель, закончил не самый последний ВУЗ города. Когда-то работал по специальности, но содержать семью на одну зарплату было сложно, ушел из профессии. Сейчас жалею, но кто знал тогда, что жизнь так обернется. По прошествии многих лет на работу по специальности меня не возьмут – навыки забыты. Основы я, конечно, помню, но сейчас-то прогресс далеко вперед ушел – все на компьютерах работают, машины решают многие задачи. Да и здоровье, и вид уже давно не те. Обычная стройка мне тоже не подходит – у меня нога больная. Позапрошлой зимой обжог сильно, теперь болит постоянно, – рассказывает Марат, демонстрируя шрам от ожога на правой ноге.
Смертей много, а кто заметит?
– Если в теплое время года выжить на улице можно, то как же в холода справляетесь?
– Женщинам особенно несладко, все «дамские болячки» развиваются моментально. Если раньше можно было в подвал или подъезд зайти погреться, то теперь везде домофоны, подвалы под замком… Впрочем, у нас есть несколько «пристанищ», но где - говорить не буду, вдруг прочитают и выгонят.
– Много наших зиму не переносят – здоровье слабое, обморожения часто бывают. У нас друг был, так ему ноги отрезали. Первое время в больнице, потом в приют его вроде определили, но надолго там не задержался. Не стало мужика года два назад. Смертность на самом деле очень большая, просто об этом не говорят – кому какое дело сколько бездомных погибло?
– Как еду и одежду добываете? Есть ли возможность подработки?
– Те, кому удается выглядеть прилично, могут устроиться грузчиками, разнорабочими, помочь огород вскопать. Но берут не всех, кто-то совсем опускается. Наша компания старается хоть как-то следить за внешним видом – хотя бы мыться периодически. У нас есть котелок, элементарную гигиену поддерживаем даже зимой, поэтому двум нашим товарищам, которым здоровье позволяет, порой удается немного подзаработать. Одежду иногда можно на барахолках найти недорого, но это для нас роскошь. Люди помогают – не всегда по размеру, но одеться можно. Самое сложное – обувь, особенно зимняя. У нас у всех по несколько пакетов на ногах, чтобы не промокали. Летом с этим проще, сейчас много выбрасывают одежды, которая из моды вышла, она целая и вполне приличная.
– Это женщинам проще, – смеется Марат. Мужскую одежду найти сложнее, но если очень постараться, то можно. Был у меня случай, когда у магазина ко мне подошел дедушка и попросил немного подождать. Спустя минут 15 он вынес целый пакет с вещами, там и обувь была, и брюки, и свитера с ботинками… Сказал, после сына осталось. Я до сих пор ношу те вещи и вспоминаю подарившего добрым словом. В принципе, добыть немного денег на пирожок можно, бутылки сдаем, металл… Проблема только с жидким остается, привыкаешь к «сухомятке», конечно, но порой очень хочется просто шорпо попить.
– Часто ли люди помогают? Как с милицией отношения складываются?
– Люди разными бывают, это и милиционеров касается. Некоторые подходят, спрашивают нужно ли чего, покупают молоко, сэндвичами угощают, есть активисты, которые иногда горячие обеды устраивают, чаем поят. Есть те, кто мимо проходит, демонстративно нос прикрыв, бывают и пнут. Милиционеры же гоняют в людных местах, а самое обидное – стараются «закрыть» – правонарушения очень удобно списывать на нас. У этого вопроса есть и другая сторона – раньше люди сами приходили к ним, готовые взять «висяк» на себя – там и «шконку» предоставят, и накормят худо–бедно. Особенно это зимнего периода касалось. Дети сейчас злые – развлекаются в зимние каникулы тем, что взрывают «бомбочки». Они эти петарды в нас кидают.
– В мире бывали случаи, когда в мусорных контейнерах миллионы находили. Доводилось ли вам найти что-нибудь интересное?
– Ну да, мы миллионеры подпольные, просто под прикрытием, – смеется Марат. – Денег больших там нет, хотя были случаи, когда находили интересные вещицы, которые можно было на барахолке продать. Иногда выкидывают неплохие продукты, стулья можно найти, диван как-то кожаный выкинули, чуть драка не произошла, но мы его отвоевали. Теперь почти боссы.
– Как уживаетесь с другими бездомными, есть ли раздел территории?
– Да, негласный раздел территории есть, но он не всегда соблюдается. Обычно за каждым районом закрепляются «свои люди», которым соседство «чужаков» не понравится. Если «чужаку» удалось найти что-либо ценное на нашей территории и это заметили, то конфликт может возникнуть.
Лучше – вещи, а водке – нет!
– Не секрет, что многие, оказавшись в сложной ситуации, начинают выпивать, а после формирования алкогольной зависимости к «нормальной» жизни вернуться намного сложнее…
– Да, такое есть. Запойным я себя не считаю, но пару раз в неделю могу «принять на грудь», – признается Марат. – Понимаете, мы ведь осознаем, что жизнь могла сложиться по-другому, никто из нас даже не подозревал, что окажется без крыши над головой… Мы редко говорим друг с другом о причинах, по которым оказались там, где оказались, а ведь они давят… Алкоголь ничего не изменит, но помогает хоть на какое-то время забыться.
– Как проводите свободное время? Какие планы на будущее, есть ли мечта?
– Стараемся больше вторпродукта добыть. Если просто сидеть на месте, быстро тоска «съедать» начинает, так и до петли недалеко. Есть те, кому жизнь такая в целом нравится – нет обязательств, ты свободен… Я так не думаю, четко осознаю, что все могло сложиться иначе. Я знаю, что когда-нибудь выберусь, надеюсь состариться пусть в небольшом, но своем домике. Детей у меня нет, но, может, возьму на воспитание малыша. Я торт недавно нашел, кстати, радовался как ребенок. Решил, что это знак.
– Почти каждый в глубине души мечтает встать на ноги, найти достойную работу, угол свой иметь. Сейчас мы немного откладываем. В будущем, надеюсь, комнату снимем, и все хорошо будет. А еще у меня есть мечта сходить в настоящий ресторан в красивом вечернем платье и с прической высокой, и чтобы духи «Шанель № 5», а после домой на такси вернуться, – смущенно поделилась Светлана.
Убежище
Если первые два героя на постоянной основе вынуждены жить на улице, то следующим собеседникам повезло несколько больше: в столице функционируют приюты для людей, оказавшихся в сложной ситуации, в одно из таких учреждений я и отправилась.
Приют «Коломто» работает не первый год, через него прошли десятки тысяч бездомных – кому-то удалось вернуться к нормальной жизни, основная же часть продолжает бродяжничать и приходит в «Коломто» подлечиться и отоспаться. Директор учреждения, Айгуль СМАНАЛИЕВА, основной причиной жизненных невзгод назвала алкоголизм – оно и не удивительно, почти 90% бездомных тяготы жизни «обогревают» выпивкой.
– Число постояльцев увеличивается в зимний период. Привозят милиция со скорой помощью, приводят и простые люди, которые хотят помочь. Всех, конечно, не вместить, но если человека доставляют вечером, то берем хотя бы в коридор, чтобы переночевать возможность была и отогреться, – рассказывает Айгуль Дондоевна.
– Приют на гособеспечении, есть ли спонсорская помощь?
– Есть те, кто помогает восстановить документы, все в частном порядке происходит. Кто-то может мяса с рисом принести, варенье. Есть НПО, которые помогают устроиться на работу.
– Много ли тех, кто старается наладить жизнь? Каков процент алкозависимых?
– Процентов 10 возвращаются – женщины, выпускники детских домов, но среди бездомных большинство пьющих. Приходят, подлечиваются и опять уходят. Зимой руки-ноги отмораживают…
– Время пребывания в приюте – три месяца…
– К этому мы относимся избирательно, иногда люди годами живут. Восстановить бабушке паспорт – очень долгая история, мы, конечно, помогаем как можем, но тут от них многое зависит. Молодым людям говорим, чтобы на работу устроились, в центр занятости отправляем, но для этого опять-таки документы и желание нужны. Нередко получается так, что поработают немного и бросают. Контингент очень сложный и разнообразный. Здесь много интеллигентов – людей с высшим образованием, инженеров, врачей, преподавателей… Оказаться бездомным просто – такова жизнь. Есть те, которые директорами совхоза в свое время были… Сейчас очень много молодых приходят – выпить и забыться легче, чем найти работу. Разрушаются семьи, к нам попадают.
– Существует ли внутренний распорядок, правила пребывания?
– Постояльцы должны соблюдать чистоту, обязательно посещать душевую, пройти медобследование, чтобы исключить туберкулез – если есть показания, сразу госпитализируем, чтобы друг друга не заражали. Во время пребывания в приюте запрещено пить, людям предоставляется питание – первое и второе раз в день. Кухня всегда открыта, можно попить чай или самим что-то приготовить.
– Самодеятельность есть? Не дебоширят?
- Кто-то рисует, порой концерты к Новому году организовывают… Талантов среди них много. Все люди здесь разные, у каждого характер… Бывает, что и дебоши устраивают.
- Часто люди в семьи возвращаются?
– Не часто. Пьющего человека и семья не сильно жалует, да и сами они зачастую возвращаться не хотят – люди привыкают к подаяниям. Им проще бутылки собрать, выпить компанией, весело, хорошо… К нам приходят прихворавшие – отлеживаются, откармливаются немного, подлечиваются и снова уходят. И так по кругу…
– Сколько в среднем человек за год через приют проходит? Снижается ли число постояльцев?
– Больше тысячи. В 2017 году – 1045 человек. Нет, снижения, к сожалению, не наблюдается. Возможно, даже рост идет, сказать трудно, особенно в зимний период – ведь и другие приюты открываются…
– Как вы думаете, нужны ли денежные пособия для тех, кто остался без крыши над головой?
– Сначала их нужно от алкозависимости вылечить, без этого на руки деньги давать нельзя. А так нужна комплексная реабилитация – психолог, нарколог… Просто выдавать пособия молодым и здоровым людям не стоит, должен же быть стимул работать, самому зарабатывать деньги. Другое дело, если это человек с ОВЗ или пожилой… А если и помогать, то с восстановлением документов, возможно, с трудоустройством или переквалификацией. У нас были дети-сироты, мы помогали им на курсы попасть, сейчас ребята работают, семьи завели.
Стоит отметить, что кабинет директора расположен на втором этаже – там же, где и комнаты постояльцев. По словам Айгуль Дондоевны, основной «костяк» жителей подходит ближе к вечеру, но найти собеседников удалось. В комнатах на двухъярусных кроватях, укутавшись с головой, спали люди. Среди тех, кто бодрствовал, удалось встретить совершенно нетипичную представительницу «Коломто», которая на диалог согласилась и обещала подойти в столовую.
Спускаемся на первый этаж в храм приема пищи. Столы, застеленные клеенкой, по 4 стула, у стены сидит мужчина средних лет, перед тем, как приступить к трапезе, молится.
– Пройдемте сюда, расскажу все, – отзывается на просьбу о беседе женщина средних лет.
Надежда СИВЦОВА приехала в 1986 году из Новосибирска. Поводом для переезда сибирячки послужил развод с мужем, вот только жизнь в солнечном Кыргызстане не заладилась.
– Я не пью совсем, сюда приехала к подруге, которая говорила, что жить в Бишкеке проще. Сначала работала на птицефабрике, снимала квартиру… Получилось так, что документы украли – и паспорт, и трудовую – все. Переехала к подруге, жила какое-то время у нее. Потом она заболела и умерла. Приехали родственники, дом забрали – так я на улице и оказалась. 4 года назад у меня случился инсульт, документы восстановить не получилось – еле хожу. В приют милиция привезла – нашли меня, я ходила с палочкой... Здесь живу уже 4 месяца. Сейчас главное документы восстановить, пенсию оформить – тогда к друзьям можно будет податься. Здесь я ни с кем не подружилась, многие пьют. Отношения в этом «коллективе» отнюдь не дружеские…
В это время в столовую, как и обещала, спустилась опрятная женщина Эльвира МИНЕЕВА, история которой напомнила запутанный детектив. Она кардинально отличается от соседей по приюту – чистая кожа, живые глаза, маникюр, опрятная одежда, сын, который вынужден ютиться в маленькой комнате уже 6 год…
– Здесь мы оказались, когда правоохранители квартиру отняли, - начала свой рассказ она.
– Как отняли? У вас есть жилье?
– А вот так. Вечером 1 марта 2003 года в дверь позвонили, сказали, проверка документов, удостоверение в глазок показали… Я, доверяя милиции, открыла. С этого и начался наш кошмар. Показала документы, все нормально – паспорт, прописка, сын маленький… Документы у меня отняли и сказали, что из страны отправят. Показали мне пакет документов на отправку в Германию. Там было несколько фотографий, заставили расписаться – паспорт мне не отдавали. До этого нам угрожали, в окно лезли… Я милицию вызывала, но они не приезжали. Спустя какое-то время эти товарищи с милицейским удостоверением и вовсе к нам вселились. Заставили писать расписку, что квартира им достанется. Они с нами жили, выгоняли. Я пыталась вызвать риелтора, квартиру продать хоть за бесценок… Но нет – они сказали риелтору, что я ненормальная и у меня паспорта нет, а документы-то действительно у них были… Продать не получилось. Нас избивали, сына в больницу увозили. Они все провернули так, что я, якобы, живу в Германии! Только вот справки из посольства говорят о том, что я никуда не уезжала, и подписей моих нет нигде. В итоге нас просто насильно потащили с ребенком на квартиру, которую сняли на 10 дней, и сказали, что скоро я улетаю в Германию. Естественно, никуда мы не улетели, хозяин арендованной квартиры заявил, что снята она ненадолго и выгнал нас, а в мою квартиру благополучно заселился милиционер. Домой я вернуться не могла – нам угрожали расправой. Увозили моего сына, избивали, мне в ОБСЕ обращаться пришлось – они его и нашли. За это время было много судов, сменилось много следователей, вот только дело закрывают – говорят, состава преступления нет. Было много жалоб в генпрокуратуру – все бесполезно. Потом этот милиционер признался, что ему заказали меня выселить и квартиру присвоить, вот только не говорит кто. Куда я только не обращалась – адвокат сказал, что если президент примет дело под свой контроль, он возьмется за него, так боится – говорит, убьют. Те адвокаты, которые доказали, что я в Германию не уезжала, пропали. У меня уже руки опустились, все здоровье в разбирательствах оставила. Сейчас я работаю и пытаюсь на квартиру собрать, но мне уже не 17… И здесь были люди, которые пострадали от системы, вот только никому не докажешь ничего…
После диалога с героями, чувства остались весьма противоречивыми: с одной стороны, среди бездомных действительно есть те, кто остро нуждается в помощи не только сердобольных людей, но и государства, с другой – как их найти среди моря беспробудного пьянства и тяги «к свободе»? А главное, как не ошибиться и помочь действительно тому, кто хочет жить и приносить пользу, а не просто потреблять…
