Поиграл сам, отдай другому
Ибрагим, которому 8 января исполнилось 2 года, был доставлен в отделение реанимации 3-й детской больницы ночью 10 января из села Озерное. Осмотревший его врач диагностировал тяжелую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга, а по многочисленным синякам и ссадинам, как свежим, так и заживающим, сделал вывод, что кроху систематически избивали. По предварительному заключению врачей, мальчик подвергался еще и изнасилованию. Вчера пресс-служба МВД сообщила о том, что судебно-медицинская экспертиза подтвердила факт насильственных действий сексуального характера.
Следственным отделом ОВД Аламудунскогого района установлено, что отец оставил малыша своему двоюродному брату (у которого есть жена и пятеро детей) в начале ноября прошлого года, поскольку ему понадобилось заняться дааватом (то есть ходить и проповедовать ислам). Последний раз папаша видел ребенка в декабре. А 10 января родня позвонила ему и сообщила о том, что мальчик упал с крыльца и сильно ушибся головой. В больницу ребенка доставил отец. Предварительный осмотр малыша показал, что дело далеко не в падении с крыльца, однако мужчина заявил, что претензий к брату не имеет, и настаивал на версии родственников: сына никто не избивал и уж точно не насиловал, он просто упал, а причиной серьезных повреждений, обнаруженных в анальном отверстии, является неудачно поставленная от запоров клизма. Спустя несколько дней стали известны подробности о матери малыша, которые озвучила начальник инспекции по делам несовершеннолетних ОВД Аламудунского района Чуйской области Бурул Токтосунова. Она сообщила, что мать пострадавшего ребенка женщина материально обеспеченная и набожная, читает намаз, имеет троих детей от первого брака. А с отцом Ибрагима она прожила в гражданском браке менее года и только после разрыва с ним обнаружила, что беременна. Бывший гражданский муж, который к своим 40 годам так и не обзавелся детьми, настоял на родах. После рождения Ибрагим пробыл с матерью всего 2 месяца, затем отец забрал сына, договорившись, что до 16 лет его воспитывает он, а после к процессе «подключится» мама, которая сначала устроит ребенка в образовательное учреждение (наверное, имелся в виду вуз), а затем и трудоустроит. Оставим в стороне весьма странное отношение к ребенку со стороны как матери, так и отца, которое выглядит еще нелепее в свете их набожности — этот тот распространенный случай, когда малыша не «родили», а именно «завели». Как забавного щеночка, к примеру, или хомячка. Одна поиграла, отдала другому, который, «перекинул» его родне — присмотрите, мол, пока я богоугодным делом занимаюсь. А там «хомячок» по каким-то причинам пришелся не ко двору. Итог озвучен выше врачами. Позже картину дополнил глава Минздрава Талантбек Батыралиев, сообщивший, что у малыша анус зияет, разорваны уголки рта и он находится в мозговой коме IV степени.
Уголовное дело заведено по двум статьям УК: 104 («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью») и 130 («Насильственные действия сексуального характера»). По подозрению в совершении преступления задержаны те самые тетя и дядя мальчика, которые водворены в СИЗО. В рукоприкладстве они признались, но по-прежнему отрицают факт сексуального насилия.
«А мы все время убиваем время…»
Спустя три дня посыпались заявления чиновников, щедро сдобренные дежурными глаголами вроде «разработать», «углубить», «усовершенствовать», «выявлять». Алмазбек Атамбаев через свою пресс-службу передал всем, что поручает правительству «незамедлительно разработать комплекс мер по пресечению фактов жестокого обращения с детьми в связи с повторяющимися фактами жестокого обращения с ними». Впрочем, госорганы обязаны были давно проработать пути и средства противодействия «этой опасной тенденции, когда в больницы все чаще стали попадать искалеченные дети». Ну, не разработали, что поделаешь: дали пинка, авось теперь поторопятся.
Провел совещание и Джоомарт Оторбаев, который вслух задавался глубокомысленными вопросами вроде: «Что происходит с нашим обществом?», «Почему маленькие граждане страны подвергаются насилию со стороны своих близких?». Также премьер-министр открыл Америку, заявив, что самым скверным в этой ситуации является то обстоятельство, что насилие совершают близкие родственники, из-за чего подобные факты тяжело выявлять.
— Врачи, к которым поступают подвергшиеся насилию дети, должны сразу связываться с правоохранительными органами для проведения расследования, — отметил премьер.
В точку. А они что делают, спрашивается? Все громкие истории, которые перечислил Джоомарт Каипович, стали достоянием общественности именно благодаря врачам. А их за это еще и шпыняют минздравовские чинуши, если Оторбаев не в курсе. Далее много было сказано про школы: они должны то, обязаны сё (зарплаты педагогов как были так и остаются пустяшными, а сами учителя – бесправными рабами, но чиновники продолжают бессовестно уповать на голый энтузиазм с их стороны). При этом Джоомарт Каипович словно не подозревает, что всеобщая деградация, о которой он также говорил на совещании, давно уже проникла и в школы. Хорошо, что премьер из СМИ узнал об Ибрагиме, о трехлетней девочке, изрезанной и изнасилованной отцом, о другой малышке, которую родня также «воспитала» до комы. Но рассказал ли ему кто-нибудь о случае с 10-летней девочкой из Ошской области, которую в течение двух лет насиловали три здоровенных лба (дедушка и два дяди), а школу она вынуждена была бросить потому что ей учителя велели больше не приходить – не девственница, ты, мол, вот и гуляй? Ну и какая работа, по мнению Оторбаева, может вестись в подобной школе «по информированию детей о своих правах»?
Прозвучала критика и в адрес Минсоцразвития: дескать, мы выделяли ведомству специальный номер «горячей линии» для детей — 111, разработали нормативную базу, поручили создать call-центр, почему до сих пор ничего не сделано?! Да кто ж его знает. Глава Минсоцразвития Кудайберген Базарбаев на сей вопрос вразумительного ответа не дал. Зато он умеет красиво выступать на всяких заграничных собирушках. К примеру, ездил в составе делегации в Женеву — отчитываться перед членами Комитета ООН о соблюдении в стране основных положений международной Конвенции о защите прав детей. Рассказывал там про парламентскую систему правления, про то, что Кыргызстан первым среди государств ЦА принял Кодекс о детях, о расходах на их нужды, выросших с 738 млн сомов в 2004 году до нынешних 5 млрд. Ну и о «достижениях», среди которых упоминалось скорое «создание специальной телефонной «горячей линии» для детей, попавших в трудную жизненную ситуацию». Было это в мае прошлого года. На дворе январь 2015-го, «достижение», простите за тавтологию, так и не достигнуто. За такую «исполнительность» как минимум выговор стоило влепить министру, тем паче на фоне непрекращающихся фактов насилия над детьми. Но нет, премьер ограничился общим призывом: «Давайте немедленно начинать масштабную работу и не прекращать ее, пока такие случаи происходят».
Прозвучало требование составить список мигрантов, оставляющих детей родственникам в случае выезда на заработки. Руководству школ поручено в ближайшее время составить другой список — неблагополучных семей из группы риска. Соцработникам велено «прорабатывать» такие семьи вместе с педагогами, направлять информацию органам внутренних дел для проведения как профилактических бесед, так и расследований конкретных случаев насилия», Минсоцразвитию и Минздраву — взять на контроль всех детей, нуждающихся в лечении и психологической реабилитации. Однако какая реабилитация без плана? Поэтому министр здравоохранения Талантбек Батыралиев, как вы уже догадались, дал поручение разработать таковой. О чем нас и уведомляет ведомство в специально выпущенном по случаю пресс-релизе. «Минздрав осуждает все виды насилия и обязуется приложить все усилия в оказании качественной квалифицированной медицинской помощи всем пострадавшим», — говорится в документе. Каковы шансы, что этот план не станет очередным дутым «достижением»?
К порицанию насильников присоединилось и духовенство: в минувшую пятницу в мечетях проводилась разъяснительная работа «о греховности насилия в отношении детей». «Божья» пресс-служба сообщила, что Духовному управлению небезразлична тенденция увеличения фактов насилия над детьми, ДУМК решительно осуждает их проявления и предлагает, если надо, «наказывать таких преступников прилюдно».
Пожалуй, здесь к месту будет вспомнить случай насилия, в котором как раз замешан «слуга божий». Напомню, что летом 2012 года стало известно о девятилетнем мальчике, подвергавшемся сексуальным издевательствам со стороны учителя медресе — экспертиза это доказала. Но суд признал насильника невменяемым и дело против него было прекращено. «Наставника» отправили лечиться. Адвокаты жертвы считают, что таким образом он попросту избежал наказания. Резонные сомнения у них вызвало заключение, сделанное в республиканской психиатрической больнице Кызыл-Жара, в котором указано, что подсудимый получил некую травму в детстве, что его дядя страдал психическим расстройством, при этом никаких медзаключений о травме и болезни дяди не было в помине. К тому же адвокаты предоставили суду заключение единственного в Кыргызстане специалиста в области судебной психиатрии Тынчтыкбека Асанова, который разъяснил необоснованность заключения «спецов» из кызыл-жарской РПБ. Но суд асановские заключения проигнорировал. Более того, адвокатов обвинили в затягивании дела. Проведения повторной экспертизы адвокаты так и не добились. Суд явно встал на сторону насильника.
Укололся и пошел?
Тем временем, гражданские активисты собирают подписи под петицией за ужесточение наказания в отношении насильников, издевающихся над детьми. «По данным главврача Бишкекской детской больницы скорой медицинской помощи Таланта Омурбекова, в 2014 году через учреждение прошло 52 ребенка с синдромом жестокого обращения,— указывается в петиции. — В семи случаях имело место сексуальное насилие. В 2013-м поступило 47 несовершеннолетних, зафиксировано три случая сексуального насилия. В 2015-м зарегистрирован уже второй случай. Их количество ежегодно растет». В связи с этим предлагается за сексуальное надругательство над детьми ввести высшую меру наказания или химическую кастрацию. Суть процедуры состоит в том, что преступнику вводят препараты, подавляющие выработку тестостерона и блокирующие половое влечение, а заодно неуемные эротические фантазии. Поскольку процесс обратим, инъекции назначаются пожизненно.
Разговоры о химкастрации ведутся давно. В некоторых государствах таким образом «кастрируют» насильников уже больше десятка лет. Скажем, в штате Калифорния принудительная химическая кастрация введена с 1996 года. В Польше у преступников, надругавшихся над детьми тоже нет никакого выбора – препараты для кастрации вводят всем мужчинам, осужденным по «педофильской» статье, вне зависимости от того, согласны ли они на это или нет. Кастрируют мужчин и в Чехии – некоторое время назад эта страна отказалась выполнить требование Совета Европы прекратить «антигуманные» действия против лиц, осужденных за сексуальные преступления. Одобрило «кастрационный» проект и правительство Эстонии. Согласно ему, на добровольную процедуру кастрации могут рассчитывать только педофилы, осужденные на малые сроки: комплексное лечение стоимостью 10 тысяч евро может полностью или частично заменить наказание. Если же «подопытный» отказывается от него, неважно на какой стадии, он обязан вернуться «на место» и отсидеть оставшийся срок.
«МК» уже писал о том, что за химкастрацию несколько лет назад ратовал лидер «атамекеновцев» Омурбек Текебаев, который предложил в принудительном порядке делать уколы преступникам, изнасиловавшим детей младше 13 лет. Тогда с экранов российских телеканалов прозвучало предложение президента РФ применять эту «воспитательную» меру (правда, на добровольной основе) против насильников и Омурбек Чиркешевич заявил, что мы не должны стесняться брать пример с России. Но в РФ принятие соответствующего закона «буксовало» по разным причинам. К примеру, тамошний Минздрав выступил против меры не из гуманистических соображений, а исключительно из меркантильных: выделять на медикаментозную профилактику половых преступлений 32 млн рублей в год чиновникам показалось верхом расточительства.
У нас кроме Текебаева о химкастрации говорил Бабанов в бытность его премьер-министром, поддерживают введение этой меры и многие коллеги Омурбека Чиркешевича.
В марте 2013 года на одном из пленарных заседаний депутаты рассматривали поправки в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный кодексы, касающиеся химической кастрации педофилов. Их инициаторы, Турсунбай Бакир уулу, Ширин Айтматова, Торобай Зулпукаров и Дастан Бекешев, предложили делать инъекции педофилам за 6 месяцев до освобождения из мест заключения, но только после заключения медкомиссии, которая оценит физическое и психическое состояние заключенного. Однако на законопроект наложил вето Атамбаев. Турсунбай Бакир уулу возмущался, требовал преодолеть вето или переголосовать, но пока безуспешно. После трагедии в Озерном вопрос был поднят вновь и из уст некоторых народоизбранников прозвучало обещание поддержать введение химкастрации. Между тем против поправок был и наш Минздрав – в том числе, как и российское ведомство, по финансовым соображениям. В письме, подписанном минздравовским статс-секретарем, выражается озабоченность тем, «за счет каких средств будет осуществляться приобретение гормональных препаратов, а так же кем и как будет отслеживаться продолжительность введения препаратов». Ибо эта процедура при отсутствии документов у лиц, освобожденных из мест лишения свободы, миграции и трудностях социально-экономического положения в стране чревата для государства большим финансовым бременем. Как поясняют в Минздраве, в отличие от хирургической эффект химической кастрации полностью обратим, то есть после прекращения регулярного приема соответствующих препаратов уровень тестостерона в организме возвращается к норме, а вместе с ним восстанавливаются и половое влечение с эрекцией. Во всех случаях химическая кастрация предполагает длительный регулярный прием лекарств, сначала в местах заключения, затем на свободе.
В мировой практике наиболее известным препаратом является золадекс, обеспечивающий эффективную и обратимую медикаментозную кастрацию. Но его стоимость, прямо скажем, тоже впечатляет — придется тратить 3 тысячи долларов в год на одного кастрируемого. В России используются декапептил (2796 долларов в год) и андрокур (4608 долларов в год).
К тому же, предупреждает Минздрав, «истинное морально-нравственное раскаяние после химической кастрации не гарантируется и дальнейшее поведение человека не предсказуемо, из криминальной психологии известно, что существует риск еще более изощренных видов насилия и жестокости, т.к. преступник лишается всего лишь одного вида из всех возможных способов проявить свое отношение к жертве».
Высшая мера тоже спорный вопрос, хотя для родителей, живущих в страхе за свое чадо, права ребенка на его половую неприкосновенность всегда будут приоритетнее прав педофила, и никакие международные конвенции и правозащитники не повлияют на это положение вещей. Но чем может обернуться принятие подобного закона в республике, где следствие ведется, как правило, тяп-ляп, где насильники уходят от правосудия, а на их место правоохранительные органы «назначают» тех, кто, по их мнению, рожей не вышел?
Карательные меры всегда быстрые. И, как правило, менее хлопотные, чем предупредительные, которые должны принимать тот же Минздрав, Минсоцразвития, социальные службы и прочие государственные органы, так или иначе «заявязанные» на детях. А если предупреждать никак не получается (или не хочется) и выход только один – высшая мера, какой смысл содержать всю эту бездарную свору стоящих на «защите прав детей» чиновников, начинающих шевелиться не столько после очередной детской трагедии (в Минздраве, к примеру, уже выразили недовольство врачами 3-ей детской больницы, посмевшими обнародовать случай с Ибрагимом), сколько после прилюдной президентской оплеухи?
