Цифры преткновения

Правительство задолжало бизнесмену Мергенбаеву миллионы за ипподром в Чолпон-Ате

Интриги, склоки и необязательность выполнения поставленных задач являются неотъемлемой частью госслужбы в Кыргызстане. За примерами далеко ходить не надо: мало того, что строительство ипподрома для проведения Всемирных игр кочевников было завершено всего за несколько часов до открытия турнира, так сегодня чиновники еще и пытаются обвинить в своих «проколах» частного предпринимателя, которого недавно сами упрашивали реализовать проект. Об интригах, достойных любой мыльной оперы, «МК» рассказали президент Ассоциации цеховиков Эркинбек МЕРГЕНБАЕВ, под началом которого за 52 дня был построен ипподром, и глава Центра по развитию национальных видов игр при Госагентстве по физической культуре и спорту Алмазбек КАСЕНОВ.

Правительство задолжало бизнесмену Мергенбаеву миллионы за ипподром в Чолпон-Ате

Э.М.: — Парадокс заключается в том, что Госстрой выдает лицензии на ведение строительных работ, хотя, по сути, это надзорный орган, который не должен заниматься ценообразованием. Заказчики утверждали, что я представил предварительные данные о стоимости выполненных работ по самым минимальным госстроевским нормам: вышло более 73 млн сомов. Чиновникам эта цифра не понравилась. Могу сказать, что документы, подготовленные по госстроевским расценкам, позволяют им проводить повторные ревизии проделанной работы: коэффициентами, которые заложены в этих нормах, можно легко манипулировать, ведь обычно в строительстве задействованы немалые средства. На мой взгляд, это одна из удобнейших коррупционных схем, с которыми так любит бороться наше правительство.

Видя, как ведут себя чиновники, я решил отозвать свои «процентовки» по госстроевским ценам и взамен предоставить данные по рыночным ценам, как это указано в нашем договоре. Многие задаются вопросом, как определить рыночную стоимость строительных материалов или услуг. Это можно сделать двумя способами: пойти на рынок и опросить мастеров, продавцов или взять прайсы из специализированных строительных изданий. Я выбрал второй вариант — подготовил новые «процентовки» по минимальным ценам из специализированного журнала: получилось более 87 млн сомов. Я написал заказчику, Центру по развитию национальных видов игр, письмо, в котором обосновал представленные расценки. Мне известно, что приходили сотрудники 5-го управления МВД и требовали от бухгалтера центра передать им оригиналы моих старых «процентовок». Бухгалтер не отдала, поскольку не имела на это права. Тогда с нее потребовали расписку: мол, обязуюсь не отдавать документы никому, — а потом опечатали сейф. Когда я попросил вернуть мои расчеты, поскольку уже представил новые, бухгалтер заломила руки... Тогда я тоже написал расписку: дескать, забираю документы согласно указанному письму. Кроме того, я сообщил, что мне должны оплатить разницу — более 14 млн сомов, — ведь на строительство ипподрома мне выдали из госказны 72,5 млн, а потрачено было свыше 87 млн.

Эркинбек Мергенбаев.

— Как обстоят дела сегодня?

— Заказчиком строительства объекта, как я уже говорил, является Центр по развитию национальных видов спорта, которым руководит Алмаз Касенов. Глава Госагентства по спорту Кадырбек Эргешов решил снять Касенова с должности, чтобы затянуть выплату мне положенных денег: придет новый глава центра и начнется канитель — «это было при старом руководителе, я новый, надо все заново просчитать» и т.д. Сейчас я прошу срочно выплатить мне деньги, потому что только на налоги требуется перечислить 3 млн сомов. Я должен заплатить эту сумму до 20 декабря, в противном случае будет начисляться пеня, и платить придется в разы больше. Спрашивается, нужна мне такая морока? Если бы я знал, чем обернется мое желание построить ипподром, точно не уступил бы просьбам государственных мужей. Сейчас я требую лишь вернуть мои собственные средства, с чем и обратился к Касенову.

— Алмаз Апышевич, в СМИ пишут, что у вас уже два выговора и глава спортивного ведомства даже подыскал вам замену…

А.К.: — Это не совсем так, пока у меня одно замечание и один выговор. Что касается моего снятия, то этот вопрос должен рассматриваться на коллегии госагентства, где будут оценивать работу по итогам девяти месяцев года. Уволить меня могут, только если коллегия признает эту работу неудовлетворительной, но реальные претензии мне предъявить невозможно. Поэтому Эргешов ищет повод объявлять выговоры, чтобы тем самым объяснить мое последующее увольнение: дескать, не справился с возложенными обязанностями. И поэтому на предстоящей коллегии в повестку дня включен вопрос о моем несоответствии занимаемой должности. Но оценить мою работу могла бы специально созданная комиссия, которая должна была изучить весь фронт запланированных и выполненных работ и качество их исполнения. Она должна была выяснить, где и когда я нарушил трудовую дисциплину, проведение каких соревнований сорвал и почему, какие плету интриги и так далее. Только после заключения комиссии можно было бы говорить о вынесении на коллегию вопроса относительно моего пребывания в должности. Однако такой орган не был сформирован — следовательно, глава агентства не имеет права заявлять о качестве выполняемой мной работы. Сейчас он единолично принимает решения: ай, какой нехороший мальчик этот Касенов, давайте примем самые жесткие меры… Но если говорить о моей работе за девять месяцев с начала года, надо принять во внимание, что и подготовка к Играм кочевников пришлась именно на этот период. А соревнования мы провели на уровне, притом что на мне была не только работа по организации конноспортивных состязаний, но и строительство. Будь Эргешов умнее, он бы понимал, что нельзя взваливать на одного человека столько обязанностей, тем более, я предупреждал, что у меня нет опыта курирования строительных работ. Мне пришлось буквально разрываться, однако думаю, с возложенными задачами я справился. Большое значение для меня имеет оценка президента, который сказал, что игры проведены достойно. Да и международная общественность высказалась о нашем турнире положительно... На этом фоне мне непонятны претензии главы Госагенства по спорту.

— В чем вообще суть его претензий?

— Я считаю, что все дело в личной неприязни. Он просто хочет назначить на мое место «удобного» для себя человека. Ведь я никогда не принимал участие в каких-то «серых схемах», не занимался подхалимажем...

— СМИ цитируют слова Эргешова о том, что после проведения Всемирных игр кочевников вы не передали афганской команде по кок-бору 100 тысяч сомов призовых.

— Это не совсем так. Оргкомитету игр от имени президента передали миллион сомов на поощрение команд, занявших с четвертого по восьмое места. Эти деньги я направил президенту федерации кок-бору Канатбеку Исаеву (он же, кстати, полпред правительства в Чуйской области). Призовые деньги были распределены между командами, афганцам, занявшим восьмое место, досталось 167 тысяч сомов. Часть этой суммы они должны были отдать за аренду лошадей, еще часть — местным спортсменам, которые играли за их команду. В итоге у афганцев осталось 40 тысяч сомов, в получении которых они расписались. Но потом заявили: мы приехали не ради денег, а для того, чтобы играть, деньги брать не будем. Тогда Канатбек Исаев предложил отдать эти 40 тысяч ребятам, которые ухаживали за лошадьми и готовили их к соревнованиям. Афганские спортсмены согласились, сказали, что претензий не имеют, и уехали из Чолпон-Аты. Но приехав в Бишкек, они почему-то пожаловались своему послу, что их «кинули». Дипломаты обратились в администрацию президента, оттуда позвонили мне: мол, что за дела, почему какие-то криминальные элементы отобрали деньги у афганцев? Я кинулся к Исаеву: что происходит, Канат Кедейканович? Тот позвонил в президентскую администрацию, объяснил ситуацию, успокоил всех. После этого Эргешов взял из кассы центра 80 тысяч сомов и передал афганцам.

Алмазбек Касенов.

— А почему они так поступили?

— Они были обижены из-за проигрыша в борьбе на лошадях, где заняли третье место. Во время награждения представитель их команды не вышел на пьедестал, посчитав, что его засудили в пользу казахского спортсмена… Но Эргешов решил обвинить меня в том, что я несправедливо распределил президентские деньги. Хотя я не имел никакого отношения к распределению, а только передал средства Исаеву. На предстоящей коллегии Эргешов хочет добиться того, чтобы мою работу признали неудовлетворительной, — тогда меня можно будет спокойно уволить.

— Эркинбек Карыяевич, я правильно понял, что деньги за выполненную работу вам должен выплатить центр, возглавляемый Касеновым?

Э.М.: — Финансы шли от правительства, но так как заказчиком был Центр развития национальных игр, оплата производилась через него.

— И теперь вы боитесь, что если вместо Касенова будет назначен другой человек, вопрос об оплате затянется на неопределенный срок?

А.К.: — Очень даже может быть. Тем более что, согласно одной из претензий, малая арена недалеко от столичного стадиона «Спартак» была незаконно передана в аренду.

— Можно об этом подробнее?

— Дело в том, что на протяжении 20 лет никакая работа с малой ареной не велась. Документы на нее когда-то пропали, по сути, она осталась бесхозной. В прошлом году постановлением правительства малая арена была передана моему центру. Приняв объект по акту, я обнаружил, что в архиве нет никаких документов на эту территорию, все бумаги пришлось восстанавливать. Потом был объявлен конкурс на построение универсального закрытого спортивного комплекса на 5–7 тысяч посадочных мест. Тендер выиграла Ассоциация цеховиков, которую возглавляет Эркинбек.

— А вам это зачем?

Э.М.: — Видите ли, мероприятия на стадионе можно проводить только в теплое время года, а Дворец спорта не предназначен для масштабных состязаний. Я хочу, чтобы у нас появился универсальный комплекс для турниров разного рода, поэтому представил центру свое предложение — построить спортивную арену за счет привлечения негосударственных инвестиций. Сегодня в этот проект готовы вложиться две иностранные корпорации, но сначала необходимо привести в порядок территорию малой арены, которую оккупировали незаконные постройки. Многие участки сданы в аренду, хотя объект находится на балансе центра.

— А с кем заключены договоры аренды?

— С госпредприятием «Управление спортивными сооружениями и спортивным обеспечением», которое одно время возглавлял Кадырбек Эргешов. Хотя, согласно законодательству, все договоры о сдаче в аренду государственных площадей должны заключаться с балансодержателем и утверждаться фондом госимущества, после чего они обязательно регистрируются в Госрегистре, где каждому договору присваивается идентификационный номер. Сейчас на территории малой арены построены разные заведения, например, кафе «Арзу»… А северная часть объекта вообще была продана одному чиновнику, который тоже начал там строительство. Поэтому сегодня, несмотря на наличие разрешительных документов, я не могу приступить даже к исследовательским работам на участке. Понятно, что Касенов на посту главы центра, который является балансодержателем малой арены, — «неудобная» фигура для Эргешова, поэтому он хочет посадить на должность своего человека. Еще Алмаз Апышевич требует, чтобы мне оплатили «процентовки» за строительство ипподрома в Чолпон-Ате. Эти и другие моменты не дают покоя Эргешову...

— Алмаз Апышевич, если ваш центр является «хозяином» малой арены, у вас есть право очистить территорию от тех, кто ее занимает?

А.К.: — Мы имеем право «попросить» оттуда всех, кроме того, кто оккупировал северную часть арены. Во-первых, центр не заключал с ними договоров. Во-вторых, вышеупомянутое госпредприятие тоже не имело право заключать договор аренды, потому что эти земли ему не принадлежат. Это все равно, как если бы я сдал в аренду квартиру своего соседа и получал квартплату с жильцов. До сих пор непонятно, куда поступают деньги за аренду этих участков: в кассу или в чей-то карман.

— Почему же Госагентство по спорту допускает подобное?

Э.М.: — Потому что Эргешов каждый день бесплатно обедает в кафе «Арзу». Где его еще накормят за «спасибо»? К тому же, если убрать все эти новые точки, от них перестанут поступать деньги.

— Так может, логично было бы перезаключить договоры с реальным правообладателем, то есть с центром?

А.К.: — Тогда они потребовали бы возместить убытки и расходы. Ведь все считали, что документы в порядке и потому заключались договоры. Лишь когда территория малой арены была передана в мою подведомственность, я изучил ситуацию и увидел, что никаких официальных бумаг не существует.

— Но на каком основании были заключены договоры?

— За территорией просто закрепилось название — «малая арена стадиона «Спартак». А я вам больше скажу: оказывается, нет документов и на сам стадион! Люди приходили и заключали договор по незнанию непонятно с кем. В прошлом году комитет ЖК по спорту принял решение о передаче малой арены Центру по развитию национальных видов игр, и только тогда стало известно об этом бардаке… Могу сказать однозначно: все договоры с госпредприятием незаконны.

Э.М.: — На мой взгляд, желающие арендовать участок по инерции шли к руководству ГП, с которым и заключали договор. Естественно, цена за аренду была официальная и неофициальная. Это же бесконтрольная «кормушка» для всех задействованных лиц. А после того как малую арену передали центру и был проведен законный тендер, все всполошились.

— Как теперь освободить территорию объекта от незаконных арендаторов?

— Глава центра, то есть Алмаз Касенов, должен подать судебный иск. Поскольку я законно выиграл тендер на право строительства спорткомплекса, буду представлен как соистец. А дальше дело за судебными исполнителями. На территории малой арены расположены несколько кафе и офисов, которые платят немалые суммы. Куда идут эти деньги, неизвестно. Понятно, что если я начну работу на объекте, задействованные в схеме люди перестанут получать свою мзду. Среди них наверняка есть и Эргешов… Пока шло строительство ипподрома, он умолял меня не подвести, потому что боялся потерять свое место. А после игр я вдруг стал для него врагом номер один.

azattyk.org

— Помню, в прошлый раз вы рассказывали, что проверку объекта проводит 5-е управление МВД...

— Да, и сотрудники ведомства ведут себя предвзято, заранее обвиняя меня в присвоении части выделенных средств. Милиционеры настаивают на том, что строительство велось с нарушениями законодательства. Извините, я могу сказать, что вся работа велась с такими нарушениями — начиная от действий экотехнадзора, Госстроя, давшего добро на эксплуатацию незаконченного и непринятого объекта, Госархитектуры, непосредственно занимавшейся проектированием. Да что там говорить, если про подготовку к играм вообще забыли на два года и начали ее незадолго до проведения!.. Налоговики вывели баланс — до сентября в проект было вложено 76 млн сомов, хотя правительство выделило всего 72 млн. Откуда взялась разница? Естественно, из моего кармана. Силовики хотят возбудить против меня уголовное дело, хотя у них нет никаких оснований для этого. Обмер ипподрома под контролем 5-го управления МВД проводился дважды и по результатам работы обеих комиссий был составлен акт. Примечательно, что в каждом акте на одни и те же объекты представлены разные цифры — сначала большие, потом меньшие, — хотя акты подписывали одни и те же люди. Когда я спросил некоторых членов комиссии, почему они подписали эти незаконные акты, мне ответили, что на них оказывал давление сотрудник 5-го управления МВД Талант Шамбетов.

— Так почему бы не провести независимую экспертизу?

— Вот об этом я хочу попросить суд: чтобы была назначена и проведена судебно-техническая экспертиза, которая должна поставить точку в деле. Но на нее уйдет не один месяц, а что мне делать все это время?

А.К.: — Я уговорил Эркинбека взяться за строительство ипподрома, потому что никто больше не соглашался браться за такой объем работы, который надо было сделать в предельно сжатые сроки. А теперь мне говорят, что я состою в сговоре с аферистом, которому якобы ранее специально передал территорию малой арены. Судебно-техническая экспертиза помогла бы нам обоим доказать свою правоту.

♦ ♦ ♦

Кадырбек Эргешов, глава Государственного агентства по физической культуре и спорту, заявил мне, что если доводы Мергенбаева правомерны, деньги ему обязательно выплатят.

— Могу сказать, что на ипподроме работали две комиссии: стройку проверяла Счетная палата вместе с АКС и МВД. Сегодня они дают разные заключения. Мергенбаев утверждает, что выполнил работу на 86 млн сомов, а правительственная комиссия говорит, что был перерасход на 20 млн. Я как госслужащий обязан придерживаться буквы закона. Поскольку заказчиком стройки был подведомственный агентству центр, деньги шли через меня… А после проведения игр я выяснил, что у Мергенбаева не было лицензии на ведение строительства.

Кадырбек Эргешов.

— Так он этого никогда не скрывал и привлек к работам лицензированные строительные компании.

— Если у него нет соответствующей лицензии, то он не имел права принимать участие в тендере и вообще строить ипподром. А он взялся за строительство и нанял субподрядчиков. Я сказал Касенову: этот человек ввел тебя в заблуждение, потому теперь идут проверки. Неприятности у них возникли не из-за меня — они сами себе их создали. Но теперь заявляют, что их «прижимают»: привезли 100 кубометров бетона — столько же должно быть залито, закупили 300 тонн металла — столько же должно быть и при подсчете, а реально выходит меньше.. И в выводах комиссий большие разногласия.

— По словам Касенова, вы поручили ему одновременно заниматься и организацией спортивных мероприятий, и строительными работами…

— Наше ведомство вообще не должно было заниматься строительством ипподрома. Этот объект «нашел» Касенов, хотя он не стоит на нашем балансе. Я спросил, зачем ему это. Он уверял, что после игр ипподром передадут на баланс агентства. Так Касенов подставил меня перед правительством, заявив, что возьмется за строительство ипподрома, и привел Мергенбаева.

— Но ведь вы сами разговаривали с представителями строительных фирм, которые отказались от ведения работ.

— Да, я говорил с руководством некоторых крупных строительных компаний. Они сказали, что даже за миллион долларов не возьмутся, потому что не было никакого проекта, не были проведены исследования и т.д. К тому же никто не хотел связываться с государственным заказом. Я предложил Касенову передать объект Госстрою, но Алмаз Апышевич сам вызвался курировать строительство, несмотря на мои предупреждения, что будет тяжело. А когда вице-премьер-министр заявил, что я буду нести персональную ответственность за этот объект, я все бросил и поехал в Чолпон-Ату…

— Значит, верно, что вы ходили за Мергенбаевым по пятам, умоляя закончить строительство в срок?

— Да, я говорил, что окажу ему любую помощь в рамках закона. Мы привезли туда более ста курсантов, я сам работал. Не Мергенбаев завершил работу в срок, а мы ее завершили. Вкалывали круглосуточно, в три смены. Да, строители работали за деньги, но мы и солдаты работали за родину, за идею...

— А что за скандал с малой ареной?

— Когда в мае этого года я занял свою нынешнюю должность, Касенов поставил меня в известность о том, что он заключил договор аренды территории малой арены с Ассоциацией цеховиков, которую возглавляет Мергенбаев. Я поинтересовался, все ли было оформлено законно. Он ответил утвердительно, предоставил условия договора и прочие документы. Потом началась суматоха с играми кочевников, и про малую арену совсем забыли. Пока шло строительство ипподрома, я два месяца жил на стройке. По завершении игр уехал в Бишкек, затем — на Азиатские игры в Южную Корею. А после начались проверки расходования средств на ипподроме… Я начал проверять ситуацию по малой арене и выяснил интересные подробности. Касенов заключил договор аренды с Мергенбаевым на 35 лет. Это не беда, закон позволяет. Все было сделано согласно регламенту, через объявление тендера в СМИ, фонд госимущества утвердил итоги. Но беда в другом: в 2010–2012 годах я возглавлял ГП, которое подчиняется спортивному госагентству. Деньги, которые поступают от аренды участков и зданий на территории малой арены, должны идти в государственную казну. Но после того как Касенов заключил договор с Мергенбаевым, эти деньги стали стекаться в частный карман: Эркинбек ходил к арендаторам и требовал, чтобы они платили ему. Перед отъездом на Азиатские игры я направил Касенову письмо с требованием приостановить действие договора с Мергенбаевым. Я никак не могу иметь свой интерес в деле с малой ареной, у меня один интерес — государственные деньги должны поступать в государственную казну. И деньги от арендаторов должны идти государству. Я сам заинтересован в том, чтобы на этом месте появился спортивный комплекс, и не могу ждать 35 лет. Сейчас только от аренды поступает около 200 тысяч сомов в месяц, и если территория находится на балансе касеновского центра, деньги надо направлять туда. Но у центра нет своего спецсчета, на открытие которого требуется всего три дня.

— Выходит, сейчас арендаторы не платят?

— Не платят ни ГП, ни центру.

♦ ♦ ♦

Правых и виноватых в этой истории должны определить органы внутренних дел, объективность которых, впрочем, тоже часто ставится под сомнение. Все вышеописанное — лишь часть нелицеприятных фактов, которые подлежат огласке.

Команды некоторых стран уехали с ВИК, обидевшись на организаторов игр, иные спортсмены жаловались, что положенные им призовые деньги отобрали представители местного криминального мира, состязания чуть не бросили команды из Турции и Азербайджана… Только после уговоров и поднесения подарков спортсмены простили организаторов за плохую работу. Несогласованность действий правительственных чиновников едва не привела к срыву самого начала игр. И хотя соревновательные мероприятия поразили публику своей зрелищностью, на самом деле проведены они были из рук вон плохо. Потому не стоит удивляться, если зарубежные спортсмены откажутся снова приезжать в Кыргызстан, а также если наши предприниматели зарекутся впредь работать с родным правительством.

P.S. Когда верстался номер, стало известно, что глава Госагентства по физической культуре и спорту снял с должности руководителя Центра по развитию национальных видов игр Алмазбека Касенова.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру