На прошлой неделе я отправилась на Юго-Западное кладбище, чтобы навестить могилы усопших родственников. Скорбные чувства усилил вид пепелища и клубы дыма, заметные в разных частях погоста, — это горели огромные кучи мусора. Редкие посетители кладбища были заняты восстановлением пострадавшие от огня могил — красили оградки, утрамбовывали землю. Все они твердили, что не припомнят такого количества пожаров на кладбище, как в этом году. И хотя официально погост считается закрытым, здесь регулярно появляются новые захоронения, причем ритуальные услуги оказывает как коммерческий «Радамант», так и муниципальное похоронное бюро.
— Я последнее время не могу спать из-за переживаний, — пожаловалась пенсионерка Зоя Васильевна. — У меня здесь муж и дочь похоронены, родители… А вдруг загорятся кусты сирени, которые мы выращивали много лет, покроются копотью памятники… Теперь каждый месяц прошу сына свозить меня на кладбище — «на разведку».
— Судя по количеству пожаров, кто-то из работников пытается замести следы нелегальных захоронений или, наоборот, расчищает место для новых, — вступил в разговор сын Зои Васильевны, Сергей. — Земля на кладбище очень дорогая: место стоит от нескольких сотен до нескольких тысяч долларов (в так называемых элитных квадратах), за многими старыми могилами никто не ухаживает — вот здешняя «мафия» и активизировалась. Сожгут могилы, потом какое-то время наблюдают — если никто не приходит, не восстанавливает, значит, можно готовить места для новых покойников… Но лично мы не позволим, чтобы на костях наших близких хоронили еще кого-то. Будем приезжать постоянно, если надо — всей родней составим график посещений.
Тот, кто достаточно часто бывает на Юго-Западном кладбище, знает, что в последние годы администрация особенно халатно относится к исполнению своих обязанностей: подолгу не вывозимый мусор складируется в огромные кучи, на территории погоста пасется домашняя скотина, часть бетонного забора отсутствует, а в ржавых цистернах давно нет поливной воды. Зато на территории кладбища и возле него идет торговля памятниками, оградками и прочей похоронной атрибутикой.
Прибыль для администрации
Председатель Русского объединительного союза соотечественников (РОСС) Александр Иванов, который одним из первых рассказал журналистам о ситуации на Юго-Западном кладбище, не скрывает возмущения:
— Иногда мне кажется, что РОСС превращается в ритуальное агентство — так много жалоб поступает: люди просят помочь разобраться с актами вандализма на кладбище. Наши активисты специально ездили туда, чтобы проанализировать, какие могилы пострадали сильнее всего. Выяснилось, что горела и мусульманская, и другие части погоста, поэтому нельзя сказать, что здесь есть какая-то национальная или конфессиональная подоплека. Единственное, что мы можем, — рекомендовать гражданам, могилы родственников которых пострадали от пожаров, обращаться в мэрию и в муниципальное похоронное агентство в требованием возместить материальный ущерб (о возмещении морального в нашей стране говорить не приходится) в результате халатного отношения работников кладбища, допустивших поджоги.
— Директор агентства ритуальных услуг считает, что поджигатели — бывшие работники кладбища, несогласные с назначением нового главы. То есть на погосте идет обыкновенный «передел собственности»?
— Не исключено, но пусть в этом разбираются правоохранительные органы.
— А версию «зачистки» кладбища для новых захоронений вы не рассматривали?
— Да, так тоже может быть. Новое кладбище в селе Гроздь еще не открылось, а хоронить близких на сельских погостах городские жители не хотят. Юго-Западное кладбище переполнено — ему около 40 лет, — но за приличную плату места здесь найдутся. Если территорию понемногу «освобождать» от старых захоронений, новые можно будет делать еще три-пять лет. А это огромные прибыли для администрации… Вообще, проблему поджогов, на мой взгляд, можно решить несколькими способами: надо укрепить забор, заделать в нем многочисленные дыры и калитки, чтобы все посетители могли попасть на кладбище только через центральный вход, а еще усилить охрану, установить камеры видеонаблюдения. Территория-то огромная — несколько сотен гектаров, поэтому уследить за ней сложно.
Благодарность за пепелище
В интервью информагентству «24.kg» начальник Бишкекского агентства ритуальных услуг Болот Карамуратов рассказал, что, как минимум, один из поджогов на обсуждаемом погосте был организован специально. «Это было перед Орозо-айтом — кладбище подожгли в четырех местах, — заявил чиновник. — Поджигатели знали, что люди придут на поминки, посетят могилы… Но работники кладбища потушили возгорание своими силами, пожарных не вызывали. В тот день они видели трех-четырех подозрительных лиц. Однако за руку никого не поймали, поэтому тут ничего не докажешь. Конечно, я видел обгорелые металлические стелы, но перевернутых или разгромленных нет… Пожарные расчеты в этом году на кладбище не выезжали, все локальные возгорания и большие пожары мы ликвидировали сами. Официально к нам никто из родственников усопших не обращался, поэтому говорить о претензиях и возмещении ущерба бессмысленно. А многие мусульмане даже благодарили работников кладбища за пожар
— ???
— Во-первых, сгорел сухостой, и к могилам стало легче пройти. Во-вторых, согласно нашим поверьям, чем быстрее могила сравняется с землей, тем лучше. Поэтому некоторые люди восприняли пожар как знак.
— Личности поджигателей установлены?
— Конечно, нет! Наши сотрудники не могут постоянно следить за такой огромной территорией и высматривать подозрительных лиц.
— Как, по-вашему, можно решить проблему переполненности городских кладбищ?
— Бишкеку нужен крематорий, а для этого необходима нормативно-правовая база. Скоро ЖК рассмотрит в последнем чтении законопроект «О погребении и похоронном деле», автором которого являюсь я. Есть там и норма о кремации. По проекту планируется установить в крематории три печи: для людей, для животных и для биологических отходов. Надеюсь, документ будет принят уже в сентябре–октябре этого года.
— Принять закон — это полдела, надо еще найти желающих профинансировать строительство крематория. В какую сумму обойдется возведение такого объекта?
— По самым скромным подсчетам — около 3 млн евро. Место мы уже выбрали — село Гроздь, возле нового кладбища, это предусмотрено и в проекте. Хотя вы правы: были бы средства, а место найдется…
— Может, стоит обратиться в международные организации?
— Будем обращаться.