Рынок «Кудайберген» является клондайком для автовладельцев: здесь можно купить любую деталь практически для любой машины. Иной умелец способен, не выходя с рынка, собрать из предлагаемых запчастей автомобиль и уехать на нем. Кроме новых деталей, на «Кудайбергене» полно «бэушных»: один из «отделов» рынка напоминает кладбище машин, куда стаскивают каркасы разобранных авто. Между длинными рядами контейнеров мастеровые в замасленной одежде выкручивают болты и гайки, разбирают двигатели и карбюраторы, «расчленяют» кузова... Работа кипит с утра до вечера. Рынок напоминает большой муравейник, где все время кто-то что-то передвигает, толкает, вынюхивает и выстукивает. А рядовой покупатель даже не подозревает, какой сыр-бор разгорелся между владелицей «Кудайбергена» Эльвирой Сурабалдиевой (дочь покойного депутата Жыргалбека Сурабалдиева, убитого летом 2005 года) и здешними торговцами.
Для того чтобы разобраться в этом деле, следует изучить основные понятия, предусмотренные документом, который называется «Порядок формирования тарифов на платные услуги (работы) администрации рынка за использование торговых площадей физическими и юридическими лицами». Итак, «администрация рынка — уполномоченный орган управления, обладающий правом владения и пользования муниципальной собственностью или правом собственности на недвижимое имущество, осуществляющий деятельность по предоставлению торговых площадей для проведения физическим и юридическим лицам торговых операций и бытовых сделок». «Платная услуга рынка — предпринимательская деятельность администрации рынка по предоставлению торговых площадей на возмездной основе».
Толчком к началу конфликта на авторынке послужило решение Эльвиры Сурабалдиевой повысить тарифы на оказание тех самых «платных услуг», или, выражаясь официальным языком, «на использование торговых площадей физическими и юридическими лицами». Проще говоря, с апреля все, кто имеет бизнес на территории рынка, независимо от вида деятельности, должны платить хозяйке в два раза больше, чем прежде.
Сурабалдиева объяснила свое решение просто: за последние 10 лет стоимость муниципальной земли, которую она арендует у столичной мэрии, выросла в 30 раз. Увеличились и налоговые выплаты — налог на землю, НДС, НСП и прочее. Соответственно, за это время были в разы повышены зарплаты охранников, уборщиков и прочего обслуживающего персонала рынка. А продавцы платили за возможность вести торговлю от 500 до 4 тысяч сомов.
— Последнее повышение — на тысячу сомов — было пару лет назад, — заметила Сурабалдиева. — Еще раньше торговцы платили 2600 сомов. Таким образом, оплата за те же 10 лет была поднята всего на 40%. Естественно, суммы поступлений не соразмерны с суммами выплат и трат на содержание рынка в надлежащем виде.
Антимонопольное ведомство с доводами Сурабалдиевой согласилось. Было заявлено, что прейскурант тарифов на платные услуги администрации рынка «Кудайберген» согласован. Причиной подорожания этих услуг стали следующие показатели за период с 2009 по 2014 год: зарплаты выросли на 102%, стоимость аренды земли мэрия повысила на 45%, стоимость охраны рынка увеличилась в 11 раз.
Скрепя сердца и скрипя зубами, торговцы согласились было платить по новым расценкам, как вдруг «на арене» появились некто Нурлан Данияров и Иван Дробитько, назвавшиеся представителями Кыргызского объединенного профсоюза предпринимателей (КОПП) и заявившие о своей готовности отстаивать права торговцев «Кудайбергена».
♦ ♦ ♦
Пока Сурабалдиева находилась в загранкомандировке, на рынке были распространены листовки (якобы «от имени» антимонопольного агентства), в которых говорилось, что повышение аренды за торговые площади является незаконным. Примерно в то же время в газете «Фабула» (реальным владельцем которой является Алмазбек Атамбаев) появилась заметка о том, что «продавцы рынка «Кудайберген» недовольны руководством и планируют выйти на митинг… они утверждают, что камня на камне не оставят от рынка». Это сообщение странным образом осталось вне поля зрения спецслужб, хотя вскоре на «Кудайбергене», недалеко от административного корпуса, случился пожар. А через неделю после публикации заметки состоялся первый митинг, на котором как раз и появились Данияров с Дробитько. Они призвали торговцев не платить хозяйке за аренду торговой площади. «У предпринимателей нет договоров с администрацией рынка», — объяснил эту позицию Иван Алексеевич.
Дробитько рассказал мне о своих претензиях к хозяйке «Кудайбергена», хотя, скорее всего, в данном случае их следовало бы адресовать руководству налоговой службы Первомайского района, на территории которого находится рынок.
— Из чего должны складываться тарифы на платные услуги администрации рынка?
— Есть постановление правительства, в котором говорится, что входит в себестоимость при калькуляции цены: аренда земли, зарплата работников и прочие расходы, плюс какая-то прибыль. Всю сумму «раскидывают» на количество контейнеров и эти цифры представляют антимонопольщикам. Сейчас Сурабалдиева накрутила 100%. Торговец включит эту сумму в стоимость своего товара, и в итоге получится, что оплачивать прихоть хозяйки рынка будет покупатель …
— С этим можно поспорить. Если цены сильно подскочат, «Кудайберген» просто лишится покупателей, а торговцы уйдут на другие рынки, с более выгодными условиями… Какие еще нарушения вы усмотрели в работе авторынка?
— Сокрытие налогов. Там ведется двойная бухгалтерия.
— А если я спрошу у предпринимателей, они мне про это расскажут?
— Непосредственно у предпринимателей мы узнать ничего не можем. Сейчас налоговая служба Первомайского района проводит инвентаризацию: рисуют карту рынка, подсчитывают количество контейнеров, записывают, что в каком контейнере продается, кто владелец и т.д. Когда закончат эту работу, станет известно, сколько торговых точек на рынке. Потом легко будет уточнить сумму, которая собирается со всех точек, и сумму, которая идет на налоги. Сейчас наблюдается такая картина: стоят два контейнера, за каждый из которых оплачивается 4 тысячи сомов, а по рыночной бухгалтерии проходит только один. Точных данных о количестве контейнеров нет. Администрация утверждает, что их всего 1200, а фактически — я считал — их 2000. Таким образом, владелица рынка платит меньше налогов.
— А мэрия и налоговая с этим согласны?
— Да. При этом на весь рынок выдается чуть больше 700 патентов, хотя торговых точек, повторюсь, более двух тысяч. Значит, с остальных налоговик получает «налом»: допустим, патент стоит 2 тысячи сомов, а он получает тысячу. И заметьте, мы подсчитали только контейнеры, а ведь на рынке есть еще тачечники, продавцы кофе и чая. Они нигде в документах не фигурируют, но за разрешение продавать на рынке тот же чай раньше платили по 3 тысячи, а теперь будут платить по 5 тысяч сомов… Наши чиновники говорят, что владельцы рынков являются инвесторами. Да какие они инвесторы, если ничего не вкладывают в развитие? Арендовали у муниципалитета кусок земли, а потом сдают торговцам и собирают деньги, часть которых передают в качестве оплаты за аренду.
— Но если рынок благоустраивается, это ведь тоже инвестиции…
— Не совсем верно. В стоимость аренды торговой площади входит и благоустройство — значит, за удобства платит арендатор, то есть торговец. Допустим, я владелец рынка, хочу проложить брусчатку между рядами. Я иду в антимонопольное ведомство, представляю свои расчеты: мне понадобится столько-то брусчатки, которая обойдется в такую-то сумму, которую я разбиваю на 12 месяцев. Сумму утверждают, и я включаю ее в стоимость аренды. Платит мне арендатор.
По идее, после того как я закончил укладку брусчатки, я должен снизить цену, вернуть прежние тарифы. Но этого не происходит, потому что антимонопольщики не контролируют… Ни о каком благоустройстве и речи быть не может: сегодня во многих контейнерах нет даже электричества. Рынок электрифицирован всего на 20–30%.
— От чего зависят размеры выплат в налоговую службу: от площади рынка или от количества контейнеров?
— От оборота: в налоговую идут оплата НДС, НСП и земельного налога. В мэрию — плата за аренду муниципальной земли (те самые 16 млн). Еще зарплата сотрудникам: охране, уборщикам, другому персоналу. Общие расходы составляют примерно 20 млн сомов — это при доходе свыше 70 млн. А теперь еще ввели новые тарифы…
— Тарифы эти, как известно, утверждены.
— Мы настаиваем на том, что они незаконны, так как были утверждены за взятку. Сотрудники ГСБЭП задержали работника антимонопольного агентства со взяткой в 300 тысяч сомов, которые ему дала Сурабалдиева за утверждение тарифов. И мы сейчас требуем провести полную проверку с помощью комиссии, в которую войдут представители прокуратуры, ГСБЭП, налоговой службы и других органов. Пока не проверят полностью, ни о каком повышении тарифов не может быть и речи.
— А что говорят торговцы? Они с вами согласны?
— Именно они этого требуют, мы лишь представляем их интересы. Учитывая, что новые тарифы утвердили 22 мая, вступить в силу они должны только через 30 дней. Значит, оплата по новым ценам должна производится с июля. А Сурабалдиева уже с апреля собирает оплату по двойной ставке, поэтому дело доходит до скандалов.
Доводы Дробитько могут вызвать у обывателя справедливое возмущение: капиталист Сурабалдиева притесняет трудолюбивых торговцев! Но слова Ивана Алексеевича, увы, не всегда соответствуют действительности.
В частности, организаторы митингов призвали торговцев авторынка не только игнорировать установленные тарифы за аренду, но и не приобретать патенты в налоговой службе. Естественно, это сказалось на налоговых поступлениях: с начала года, по данным ГНС, за реализацию патентов на торговлю на «Кудайбергене» было собрано 2,1 млн сомов. Из запланированной к поступлению суммы «выпало» около 400 тысяч сомов. Именно без учета незаконно работающих торговых точек количество реализованных налоговиками патентов составило те самые 800 штук, о которых сейчас заявляют Дробитько и Данияров. Получается, что слова администрации о наличии на рынке примерно 1200 торговых контейнеров вполне соответствуют действительности.
Однако Дробитько отрицает, что призывал торговцев не приобретать патенты.
— Мы говорили лишь о незаконности новых тарифов на торговые площади, — настаивает Иван Алексеевич, — а тех, кто работает без патента, защищать не стали бы.
— Тем не менее вы продолжаете их подзуживать. А торговцы, пользуясь сумятицей, нарушают налоговое законодательство, — уточнил я.
Доморощенные профсоюзники заявляют, что с каждого контейнера владелец рынка отдает за аренду муниципальной земли около 700 сомов, а остальную сумму оставляет себе. При этом они умалчивают о других расходах: тех же налогах, отчислениях в экологическую службу (торговцы «бэушными» деталями, разбирая старые запчасти, сливают на землю отработанное масло) и прочем. Дробитько и Данияров видятся мне в этой ситуации лишь марионетками, которых другие — облеченные реальной властью люди — используют для «разогрева» толпы.
♦ ♦ ♦
Приехав в выходные на «Кудайберген», я ожидал увидеть закрытые торговые точки, пустые ряды контейнеров и скучающих охранников. Однако рынок был весьма оживленным, торговля шла бойко, а продавцы, как обычно, жаловались, что у людей нет денег и торговать с каждым днем становится все не выгоднее.
— Что интересно, никто из этих жалующихся не думает уходить с рынка, — заметил водитель маршрутки, на которой я доехал до нужной остановки. — Продавцы точно так же стенали еще пять лет назад — такая у них натура.
Как бы между прочим я поинтересовался у торговца, продающего запчасти для тракторов, сколько он платит за место.
— Раньше платил 8 тысяч, а после повышения — 16, — признался Мансур-байке.
— У вас же одна точка…
— Это два контейнера, соединенных в один. Оплата идет за каждый контейнер в отдельности.
— Если торговать стало невыгодно, наверное, появилось много желающих продать свои контейнеры?
— На нашем ряду только вчера продали один контейнер. Но его хозяин планировал сделать это раньше. А кто еще хочет продать, я не знаю...
— Вы слышали, что на рынке есть профсоюз?
— Нет, я же просто торговец. А точка принадлежит моему сыну, может, он что-то знает.
Как выяснилось, желающих «сбыть» место на авторынке не много: я насчитал всего четыре объявления о продаже торговых точек, в том числе одной из тех, где готовят обеды «на вынос». Позвонил по указанному номеру. Трубку взяла женщина, которая сообщила, что поваром на «Кудайбергене» работал ее сын, а теперь он собрался уезжать, потому она и хочет продать кухню.
— Это не столовая, где можно посидеть и покушать, — объяснила Чолпон-эже. — На рынке все кухни работают «на вынос»: торговцы заказывают то или иное блюдо, а разносчицы относят им заказы.
— Сколько вы платите владельцу рынка за торговую точку?
— Раньше платили 6 тысяч сомов, после повышения сумма выросла до 10 тысяч.
— И еще надо покупать патент?
— Нет. Раз в месяц приходит налоговый инспектор, забирает 500 сомов и больше никаких выплат не нужно. Я сама на базаре чай с коляски продаю и тоже без патента обхожусь.
— А за разрешение торговать с коляски платите?
— Конечно. Раньше — 3 тысячи, теперь — 5.
— И много на рынке таких, как вы?
— Около полусотни.
— Я слышал, на «Кудайбергене» есть профсоюз. Это правда?
— Был когда-то. Несколько лет назад развалился.
Непосредственно на рынке я пообщался с другими продавщицами чая и кофе.
— Мы же нелегалы, не проходим по рыночной бухгалтерии, — пояснила Анара-эже. — Раз в месяц я приношу денежку в администрацию, там делают в журнале отметку, что я расплатилась и могу работать до следующего месяца.
— Сколько же стаканов чая вам надо продать, чтобы делиться с администрацией и что-то оставлять себе?
— Раньше стакан сладкого чая или кофе я продавала по 10 сомов, сейчас — по 15. Вот и считайте...
Выпив крепкого кофе и расплатившись с женщиной, я пошел по рядам, где продают «бэушные» запчасти. Возле одного из гаражей сидели скучающие торговцы. Я спросил их, как идут дела.
— Каждый день по-разному, — зевая, протянул один из ребят. — Бывает, что до обеда «отобьешь» определенную сумму и можно уйти пораньше, а иногда и до вечера просидишь без толку.
— Повышение тарифов сильно ударило по карману?
— Заметно, — парни сокрушено покачали головами, давая понять, что им жаль расставаться с деньгами.
— За патенты сколько платите?
— Мы патенты не берем. Отдаем налоговику по 500 сомов с точки.
— А если у меня будут две торговые точки, могу я взять один патент?
— Без проблем. Многие так и делают, а некоторые вообще патент не берут — рассчитываются, как мы.
— Как насчет профсоюза, который защищал бы ваши права?
— Недавно приходили два мужика, предлагали вступить.
— И вы вступили?
— Конечно…
— И членские взносы платите?
— Не без этого.
— А сколько, если не секрет?
— Ну, как бы… — Собеседники смущенно переглянулись. — В общем, не знаем.
У контейнера с лакокрасочной продукцией я спросил о торговле двух женщин-продавцов.
— С декабря прошлого года торговли нет, потому что у людей нет денег, — заявила одна. — А тут еще аренду подняли... Ладно, мне-то не особо тяжело, я просто реализатор, а вот хозяину придется затянуть пояс потуже.
— На рынке же вроде есть профсоюз — почему бы туда не обратиться?
— Нет у нас профсоюза. Развалился еще несколько лет назад.
— А как же Данияров и Дробитько, которые здесь шум поднимали?
— Так это не профсоюзники. Они за простой народ переживают — вот и помогают нам «бодаться» с хозяйкой.
— Просто так, ни за что помогают?
— По крайней мере, у нас они ничего не просят. А если удастся снизить тарифы, мы будем только рады.
♦ ♦ ♦
Как же все-таки получилось, что Иван Дробитько и Нурлан Данияров стали представлять интересы предпринимателей? С этим вопросом я обратился к заместителю главы республиканского профсоюза работников торговли Альберту Сметанкину.
— В 2010 году Иван Дробитько возглавлял профком на рынке «Оберон», а Нурлан Данияров — профком в «Берекете», — поведал Альберт Аббасович. — В то время я был заместителем руководителя профсоюза, который собирался перевестись в вышестоящую организацию, и наиболее вероятным претендентом на его место. Данияров и Дробитько пришли ко мне и попросили взять их заместителями на общественных началах. Так как в скором времени должен был состояться съезд сотрудников нашего профсоюза, я решил поставить на голосование вопрос об их избрании заместителями. А за день до съезда узнал, что Иван и Нурлан уговаривают членов профсоюза избрать Дробитько председателем. Я был в шоке... Съезд состоялся, руководитель профсоюза рекомендовал избрать председателем меня. Дробитько выдвинул свою кандидатуру, но члены профсоюза все-таки доверили руководство мне. Потом начались выборы заместителей. Я согласился, чтобы моим замом стал Дробитько, и на общественных началах — Данияров. Чтобы официально оформить прием на работу, я попросил Ивана принести диплом и трудовую книжку. Но он все тянул... Кроме того, он не оставил свою прежнюю должность главы первичного профкома на «Обероне». В итоге прошло больше полугода, но никаких документов, подтверждающих его образование и трудовой стаж, Дробитько так и не принес. А еще раньше, через пару месяцев работы, я понял, что он пытается «подсидеть» меня.
— В чем это выражалось?
— Мне он стал заявлять, что я состарился — пора, дескать, на пенсию. Работникам первичных и областных профкомов говорил, что я не справляюсь с обязанностями. Обращающимся в профсоюз людям твердил, что я ничего не понимаю в профсоюзных делах, хотя я проработал тут 40 лет. Доходило до физических угроз, Дробитько и Данияров чуть ли не в драку лезли… В апреле 2011 года состоялся пленум, на котором я рассказал об их действиях, о том, что они мешают мне работать. Затем предложил провести выборы нового председателя, сказал: как профсоюз будет функционировать дальше — пусть останется на вашей совести, если выберите Дробитько, я спокойно уйду. Участники пленума выслушали нас и решили уволить Дробитько и Даниярова из профсоюза.
— Почему Дробитько так хотел занять ваше место?
— Чтобы прибрать к рукам распределение туристических путевок на Иссык-Куль и управление членскими взносами — это большие деньги. Но люди выбрали меня...
— И Данияров с Дробитько просто ушли?
— Нет. После того как эту парочку выгнали, они «задним» числом, от 1 января 2011 года, написали заявление: мол, наши первичные ячейки выходят из состава профсоюза работников торговли и членские взносы платить не будут. Они стали упрекать нас, что в определенных направлениях работа велась недостаточно хорошо, — тогда я заметил, что эти направления курировали они сами. В общем, могу сказать, что Дробитько и Данияров из тех людей, которые из всего стараются извлечь личную выгоду. После того как они ушли, Данияров с помощью работающей в Минюсте родственницы зарегистрировал свой профсоюз. Их наглость просто поражает: они ездили в наши первичные организации в регионах и агитировали перейти к ним, дезорганизовывали людей и собирали членские взносы. Мы вызывали их, спрашивали, зачем вы, мол, на нашу территорию лезете? Если уж отделились, так работайте самостоятельно, привлекайте торговцев на свою сторону… Сегодня они только и делают, что обманывают людей. Даже при получении путевок представляют ложный список — 15 тысяч членов. Наш профсоюз существует более 40 лет, а их — всего пару лет, так неужели у нас и у них будет одинаковое количество членов? Мы свои членские организации хорошо знаем, в курсе, где и как ведется работа. А их списки никто не проверяет, это «мертвые души». Поэтому мы потребовали, чтобы Дробитько представил доказательства существования первичных структур своего профсоюза, списки членов. Но он козыряет только тем, что состоит в Антикоррупционном деловом совете и прочих организациях.
— Сейчас Дробитько утверждает, что в его профсоюз входят торговцы рынка «Кудайберген».
— Раньше там была первичная организация нашего профсоюза. В 2011 году руководитель профкома и его заместитель что-то не поделили — в итоге «первичка» распалась. Позже, когда торговцы обратились к нам с предложением избрать новых руководителей профкома, на рынок пришли Данияров и Дробитько. Представители рыночного профсоюза решили, что они действуют от нашей организации. В общем, этот дуэт заморочил торговцам головы. Я приходил на рынок, хотел разобраться, что там произошло, но начался весь этот сыр-бор с поднятием арендной платы, митинги...
— Получается, если бы на рынке не подняли тарифы, Данияров и Дробитько на «Кудайберген» не пришли бы?
— Верно. Им не нужны эти торговцы. Они просто решили использовать ситуацию в своих целях…
— А что может связывать Даниярова и Дробитько с министром экономики Темиром Сариевым?
— Насколько я знаю, перед парламентскими выборами 2010 года они агитировали за партию «Ак Шумкар», к нам тоже приходили. Не уверен насчет Дробитько, но Данияров точно знаком с Сариевым.
♦ ♦ ♦
Возникает вопрос, почему скандальный дуэт «профсоюзников» не обращался в правоохранительные органы с требованием проверить их претензии, зато требовал сформировать различные комиссии исключительно из числа сотрудников антимонопольного агентства и Минэкономики. Выступая перед торговцами авторынка, Дробитько твердит, что их дело рассматривается «на самом высоком уровне». Так было и 14 мая, когда Иван Алексеевич заявил, что звонил в приемную вице-премьера Валерия Диля, где ему подтвердили: на сегодня, дескать, запланировано правительственное заседание по вопросу ситуации на рынке «Кудайберген». А через пару часов информ-агентства распространили сообщение о том, что данный вопрос в кабмине не рассматривался.
Заседание по поводу повышения тарифов все же состоялось, только не в правительстве, а в Минэкономики. В нем приняли участие несколько чиновников министерства, антимонопольщики, Эльвира Сурабалдиева и все те же «профсоюзники». Было это в семь часов вечера, рабочий день закончился, но государственные мужи не пожалели свое личное время. Итогом «тайной вечери» стало создание комиссии из числа представителей перечисленных ведомств — для проверки законности повышения арендной платы на «Кудайбергене». Правда, руководители госструктур «забыли» выдать своим подчиненным предписания, разрешающие проведение проверки на рынке, о чем его владелица известила прокуратуру. После этого «межведомственная» комиссия приказала долго жить.
Как бы там ни было, антимонопольное агентство все-таки утвердило тарифы, которые представила Сурабалдиева. Задержку с согласованием объяснили так: руководство рынка «фактически обратилось 30 апреля с просьбой согласовать новые тарифы на платные услуги администрации рынка за использование торговых площадей физическими и юридическими лицами с повышением. Однако к обращению не был приложен ни один необходимый расчетный материал. Все материалы для согласования тарифов в полном объеме руководство представило 16 мая, и 22 мая госагентство согласовало новые тарифы».
А 23 мая Госслужба по борьбе с экономическими преступлениями сообщила о задержании ведущего специалиста «антимонополии» в момент, когда тот отъезжал от «Кудайбергена» с большой суммой денег. Задержанный Нургалы Кудаяров заявил, что деньги предназначались для руководителя ведомства Бабырбека Жээнбекова. Последний поспешил выступить с опровержением в прессе: мол, подчиненный на него клевещет. На время следствия Кудаяров был арестован. Что интересно, после его задержания «профсоюзники» Данияров и Дробитько поспешили откреститься от знакомства с чиновником.
♦ ♦ ♦
Вопросов в этом щекотливом деле много, и все они так или иначе касаются руководителей антимонопольного агентства и Министерства экономики. Без их поддержки Данияров и Дробитько вряд ли смогли бы раскачать ситуацию на авторынке. И если кто-то из руководителей, по словам задержанного антимонопольщика, хотел просто «срубить капусту», то другие, возможно, рассчитывают прибрать к рукам прибыльный бизнес. Точку в деле должны поставить правоохранительные органы и Генеральная прокуратура, которая находится в непосредственном подчинении главы государства. Можно ли в данном случае рассчитывать на объективное расследование, покажет время, но сомнения лично у меня уже имеются. В конце концов, все зависит от того, кто сегодня милее сердцу президента — Сариев или Жээнбеков.
